Автор: Егор Щекотихин, доктор исторических наук
Тульские и орловские земли в декабре 1941 года освобождали соединения 61-й армии генерал-лейтенанта М.М. Попова. Тогда Маркиан Михайлович впервые познакомился с Орловщиной. Именно его войска в конце декабря освободили исторические литературные места – от берегов Красивой Мечи до берегов Жиздры – места, где часто охотился Иван Сергеевич Тургенев. Маршал Баграмян заметил: «Попов был известен в академии не только своими острыми выступлениями на семинарах и заседаниях военно-научного общества, но и как душа всех наших вечеров отдыха. Он отлично пел и играл на рояле. Со своей красавицей женой показывал нам не только бальные танцы, но и фокстрот, танго, только что появившиеся тогда в Москве. Хорошо знал английский. Читал наизусть Фета, Тютчева, Пушкина и Лермонтова».
Убитым несть числа
В январе 1942 года фронт устоялся на линии, проходившей по долинам рек Зуша и Ока, где по правым берегам исстари пролегал Белевский тракт. По нему когда-то неоднократно на дрожках спешил на охоту в Полесье Тургенев. Он не мог не обратить внимания, когда проезжал мимо, на три кургана, покрытые седым ковылем, полынью и ярко-малиновым сочным татарником. Вероятно, насыпанные еще во времена монгольского ига, они возвышались напротив старинного русского селения Городище, расположенного у места слияния Зуши и Оки. Так вот, эти места стали ареной невероятных сражений огромных масс войск с небывалым кровопролитием противоборствующих сторон.
Первая попытка сдвинуть немецкие войска была предпринята в феврале 1942 года, затем в феврале 1943-го. И только в июле 1943 года немецкие оккупанты под напором Красной армии стали медленно пятиться на запад, к берегам Десны.
Из архивных документов 283-й стрелковой дивизии: «В результате боя 5.2.42 г. части дивизии овладели Миново сев., Марс и сосредоточились для дальнейших действий в районе Снежедь, юго-зап. скаты выс. 175,9, зап. скаты выс. 224,7. В течение 5.2–6.2 и в ночь на 7.2.42 г. части дивизии вели тяжелые бои с противником. Понеся большие потери, в ночь на 7.2.42 г. были отведены и сосредоточены в районе Полтево, Мал. Рябая, Бежин Луг, имея задачу быть готовым к действиям».
Эти места намоленные и известны всему миру по «Запискам охотника» И.С. Тургенева. Как резали здесь наших бойцов из пулеметов, как кромсали их из минометов и как горели наши деревни и села, представлено во многих моих изданиях. И один, и с учениками, и с экскурсантами бывал здесь не раз. В результате изучения огромного массива первоисточников и воспоминаний мне открылась одна из сотен трагедийных страниц войны на нашей многострадальной, исстари русской и известной всему миру земле. Пути Тургенева, Толстого, Фета перекрещивались здесь не раз – в местах, расположенных вокруг Спасского и нашедших свое отражение в их творчестве.
Любимое Спасское
В нескольких километрах к западу от Спасского, на просторах предречных долин, некогда располагалось огромное старинное село Шаламово, особенно пострадавшее во время войны. Сейчас это деревня в несколько дворов. А когда-то Иван Сергеевич Тургенев любил ездить сюда на дрожках из Спасского к соседу Степану Даниловичу Шаламову, жившему в своем родовом имении.
«Меня не только тянет, меня рвет в Россию!» – однажды заметил Иван Сергеевич. Россия и Родина – однозначно для писателя – Спасское-Лутовиново. Оно стало тем местом, куда тянуло не только его, но куда стремились поэты, артисты, художники, композиторы, чтобы отдохнуть, насладиться тишиной и покоем, поохотиться на птицу и зверя и просто поговорить, пообщаться, и… написать повесть, рассказ, набросать этюд на холсте, сочинить романс. Здесь побывали Л.Н. Толстой, Н.А. Некрасов, А.А. Фет, И.С. Аксаков, П.В. Киреевский, Д.В. Григорович, А.В. Дружинин, И.И. Панаев, П.В. Анненков, Я.П. Полонский, актриса М.Г. Савина, композитор С.И. Танеев и другие.
Будучи за границей и уже страдая неизлечимой болезнью, Тургенев рекомендует В.М. Гаршину, ставшему в одночасье знаменитым благодаря сказке «Лягушка-путешественница», уединиться в Спасском, душевно отдохнуть и что-нибудь написать. Всеволод Михайлович внял доводам своего наставника, который всегда внимательно следил за его творчеством, и отправился в тургеневские пенаты. Позже он сообщит поэту Я.П. Полонскому, который только недавно покинул Спасское-Лутовиново: «Возвращался я из Москвы на Кукуевку; поезд пришел туда в пятом часу утра; чуть светало. Я пешком дошел до Спасского; когда подошел домой, взошло солнце. Никогда не забуду я этой зари, снимавшейся росы и всего прочего…»
Через два месяца Гаршин закончит автобиографическую повесть «Из воспоминаний рядового Иванова». Спустя четыре года после своего ранения на Русско-турецкой войне он «расскажет о подвиге русского солдата, вызвавшем у чуткого и наблюдательного юноши пламенное восхищение мужеством, храбростью, нравственной силой, горячей любовью к родине, верностью воинскому долгу». В конце самого что ни на есть, по моему мнению, антивоенного произведения он укажет: «Вс. Гаршин. Август-сентябрь 1882 года, с. Спасское-Лутовиново».
«Долина смерти»
Так случилось, что «водораздел» последней великой войны прошел по рекам Неручь, Зуша и Ока, стекающим с высот Среднерусской возвышенности. Русла этих рек, связанных между собой, после войны были названы народом «Долиной смерти». Начинается она у районного центра Залегощь, проходит через Новосиль, Мценск, село Городище и заканчивается у Белева (недалеко от села Мишенское – родового имения Жуковского). В каждой деревне, в каждом селе на обоих берегах рек – братские могилы. Сколько в них покоится воинов Красной армии, сказать трудно, а установить точно теперь невозможно. Ежегодно поисковые отряды десятками, а то и сотнями поднимают останки советских воинов и хоронят их в братских могилах близлежащих мемориалов.
Боевые действия в «Долине смерти» и в местах, прилегающих к ней, мною достаточно хорошо изучены по архивным материалам, воспоминаниям бойцов и командиров. Они представлены в моих научных монографиях «Орловская битва: два года – факты, статистика и анализ», «Моряки-тихоокеанцы в кровавых сражениях Орловской битвы» и других.
Просматривая оперативные документы и читая воспоминания участников боев зимы 1943 года за село Городище, расположенное в центре «Долины смерти», приходишь к выводу: ничего не изменилось в мире, если иметь в виду технологию войны, отправным моментом которой является убийство человека. Только в последней кровавой мясорубке масштабы гибели людей были в разы больше, чем в прошлых войнах. В доказательство этой истины приведу несколько примеров, подтверждающих убийственные во всех отношениях картины войны, а также жуткую статистику потерь наших соединений, сражавшихся во второй половине февраля 1943 года на маленьком, десятикилометровом участке фронта.
Они сражались за Родину
«Почти месяц продвигались мы к передовой*, – вспоминает связистка артдивизиона 116-й отдельной морской стрелковой бригады Людмила Дробязгина. – Иногда за ночь проходили 20, а то и 30 километров, отдыхали днем в лесах, балках, оврагах, изредка в оставшихся деревнях. Помню, что во время однообразной ходьбы сознание отключалось, а потом опять возвращалось. По различным ориентирам я с удивлением отмечала, что совсем недавно мы были в одном месте, потом вдруг оказывались уже в другом. Позднее из разговоров с товарищами поняла, что мы спали на ходу из-за непомерной усталости. За счастье считалось, если падала русская лошадь, а не монгольская жилистая. Пристреливали. Долго, очень долго варившаяся на кострах конина спасала нас».
Александр Иванов, из батальона автоматчиков, написал мне о первом для него и бригады бое: «Пролежали весь день на снегу, ночью нас вывели с поля боя в район деревни Бандики. Но в темноте до нее не дошли, в нескольких километрах повалились прямо в снег. Утром начали будить друг друга, так как ударил мороз и шинели встали на нас колом. Пришли в деревню, но таковой не существовало на земле. Она была под землей, в погребах и ямах. В них и расположились. Стали завтракать, но пища застревала комом в горле, так как многих товарищей и друзей рядом не оказалось. И только когда принесли фронтовые сто граммов, а их досталось нам много больше, чем раньше, только тогда поели кашу, разбавленную слезами. Это были скорее поминки».
Все эти воспоминания касаются только первых двух дней боев 116-й отдельной морской стрелковой бригады, которая вместе с 5-й и 283-й стрелковыми дивизиями вела наступление с целью прорыва обороны врага с дальнейшим продвижением в направлении Болхова и Хотынца. При первом неудачном штурме урон трех соединений за два дня составил 1485 человек убитыми и 3974 ранеными. Уму непостижимо: ежедневные потери составили почти 500 человек убитыми, 2000 – ранеными (ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 1214. Л. 12).
А впереди были месяцы кровопролитных боев в местах, когда-то представленных всему миру Иваном Сергеевичем Тургеневым. Только в первой половине 1942 года в «Долине смерти» войска 3-й армии потеряли около 90 тысяч солдат, из которых убитыми и пропавшими без вести значилось более 30 тысяч человек. А кровопролитные бои в «тургеневских охотничьих местах» продолжались и зимой, и летом 1943-го.
* Пеший марш по заснеженным дорогам от Калуги до станции Теплое и села Агничное Тульской области, затем обратно через город Чернь и далее по тургеневским местам: через деревни и села по реке Снежедь в район села Троицкого, расположенного в устье этой реки, – всего около 350 километров.
Загрузка ...