Автор: Алексей Кондратенко
При Орловской организации Союза писателей России много лет работает литературное объединение для начинающих авторов. Оно носит имя одного из самых известных орловских поэтов – Виктора Дронникова. Участники литобъединения включены в активную творческую жизнь писательской организации. Они пока не члены Союза писателей России, но надеемся, что в будущем пополнят его ряды и прославят нашу Орловщину. Предлагаем вниманию читателей подборку произведений авторов – участников Орловского литературного объединения им. В. Дронникова.
Алексей Сухинин
Окна старых домов
Там, где солнце лучи разметало пращой,
Снеговик задремал на бетонной подставке,
Терпко пахнет бензином, смолой, да еще
Теплым хлебом, парящим в лотках автолавки.
Дым из труб растворяет небесную синь,
Закружился снежок, но мороз еще стоек,
Проезжая, дивится водитель такси
Окнам старых домов посреди новостроек.
А они, словно двери в другие миры,
Держат судьбы людей, как безмолвные стражи, –
Где-то треснули рамы от летней жары,
А иные протравлены пылью и сажей.
Ты вглядись в них, прохожий, успеешь пройти
В обезличенной массе людского потока,
Здесь, быть может, когда-то сойдутся пути
Тех, кто жизнь до сих пор прожигал одиноко.
Вон девчушка стоит, чья судьба – белый лист,
Через стекла считая промерзшие лужи,
Рядом алым салютом зацвел декабрист,
Как издевка над лютой крещенскою стужей.
В глубине серых стен кто-то любит и ждет,
Кто-то горькую пьет под попреки «потише»,
Может, чей-то сейчас будет прерван полет,
Но душа воспарит над заснеженной крышей,
Вдруг замрет на мгновенье,
всплакнет про себя
Под напев водосточных
заржавленных дулец
И прощальной гастролью,
тот город любя,
Полетит любоваться красотами улиц.
* * *
Чем пахнет осень?.. Сыростью туманной,
Звенящей тишиной в бору сосновом,
Боясь ее спугнуть дрожащим словом,
Ты про себя богам поешь осанну.
И пахнет осень чудом, в самом деле!
Антоновкой в просушенном подвале,
Ночным костром, затушенным едва ли
Дождливой мглой, кропящей полнедели;
Опятами в дубах, внизу у брода,
Последними цветами девясила,
Воскресшими, чтоб подменить светило
В разгар смурной, тягучей непогоды.
Приходит в город осень постепенно,
В изысках и раскрасках зная меру,
С кофеен тянет лунго и пуэром,
Река лощит гранит молочной пеной.
Там пахнет осень женскими духами
С изысканною нотой розмарина,
А вихрь бредет по площадям старинным,
Кружа листву незримым опахалом.
На рынке осень – рыжая дворняга
Смакует бесполезный запах дынный,
А продавец, угрюмый хан ордынный,
Считает дань на вытертой бумаге.
Еще чуть-чуть – и бойкие московки
Займут ватагой городские ели,
Чтоб с них смотреть, как первые метели
Стирают дни, дома и остановки.
Сергей Гринев
Даша и Монти
… нынче, этого декабря, в час
пополудни, почти в тридцать третий раз
на четной стороне улицы она преклонит колени,
тронет губами флейту, и тут же, по щучьему по веленью,
время войдет в заснеженный парафраз
чардаша Монти. Даша (пусть так),
как истинный чародей,
себе дирижируя флейтой в такт,
будто стеком секундной стрелки,
как агриппина совка в весеннем сне,
с непослушной челкой,
будет порхать меж выстуженных людей,
плавно их расставляя по очереди в нотный снег, –
каждому свое место: бекары, ключи, диезы.
Даша играет Монти, и в бесконечный раз на кристаллики парафраза
в час пополуночи завтра незримый ложится свет…
Предрождественское
1.
Рождество. Намокают осевших хижин
стеклянные образа:
у зимы третий день слезятся
выцветшие глаза.
Это – будто январь задолжал апрелю
иль осени платит мзду;
капли бьются о крыши так громко,
что не разглядеть звезду…
… а всего лишь увидеть, услышать,
потрогать родинку на ребре
или на сердце, пока пуповина дышит;
и каждый в своем ведре
вмиг узнает о том, сколько семечек
вылущено в каждый кг халвы
и поймет, что не может припомнить,
о чем же пытались сказать волхвы…
2.
Скорая на помин, на подъем легка…
чуть только тронешь –
и не отнимешь руку…
пришлая из далекого далека
смыслом поправить жизнь,
а любовью муку…
… как уберечь пришедшую налегке,
не простудить, пока вырастешь
ты большою?
Слушай, а в том заоблачном далеке,
как там тебя зовут, если здесь – душою?..
3.
не свербит, не колется, не пишется
третий возраст пятые врата
в юности прописанная книжица
бередит улыбкою кота
и зовет шагреневая вотчина
светом разоренного гнезда
голосует сердце у обочины
и звезда мигает в червоточине
пристальная белая звезда…
Константин Каграманов
* * *
Нарушив гладь дороги снежной,
Через сугробы вдоль реки
Иду, и в памяти безбрежной
Всплывают летние деньки:
Заросший остров с камышами,
И космы порослей в воде,
Как будто нимфа их мешает,
Сигналя утренней звезде
О том, что скоро встанет солнце,
Осыплет златом бережок,
Сверкнет в малюсеньком оконце
И спрячет тень за бугорок.
Ракиты, головы склоняя
Над отражением небес,
Своим спокойствием пленяя,
Зовут меня под свой навес.
Пусть снег засыпал отраженье
В холодной наледи зеркал,
В них память не для сожаленья,
Чтоб в зимний вечер горевал,
А для того, чтоб помнил радость,
Тепло и свежесть летних дней,
Как пахнет утренняя сладость
И все, что было перед ней.
Александр Гордеев
Следы
Ветер в трубах плачет волком,
в диком танце снег пуржит.
Месяц бледненьким осколком
в небе на спине лежит.
Тени в салочки играют
на метельном сквозняке,
да шальной фонарь мигает
мутным глазом вдалеке.
Утром здесь была дорога…
В том и дело, что была –
как намек пути прямого
меж столбами провода.
Путник странный, в одиночку,
режет сумерки плечом –
позади следов цепочка
быть должна, но нет ее…
Вот и ты торишь дорогу,
не жалея сил, труда,
но у вечного порога –
глядь, а сзади нет следа.
Январь
Снег на цыпочках крадется
в этот дивный вечерок.
Нам с тобой легко идется,
с губ срывается парок.
Ах, январь, ты нас балуешь:
ни морозом не трещишь,
ни метелью не целуешь,
ни пургою не шалишь.
Застеклил ледочком лужи –
минус слабый, но взяло!
Забелил великодушно
все, что в серое ушло.
Нет на горках суматохи,
не сыграть никак в снежки;
без работы лыжи сохнут,
без катка грустят коньки…
Новый год отхороводил.
Мотыльками дни летят…
А зима все где-то бродит
долгих шесть недель подряд.
Я рад тебе
Зима вся в белом, как невеста –
фатой вдоль улицы метель,
вокруг столбов гудящий шмель,
как соло зимнего оркестра.
Сквозь нежный трепет снежной ткани
причудлив, призрачен мой мир,
и в нем невидимый факир
играет истово тенями.
Ушла реальность, власть у сказки,
а главный сказочный герой –
зима! Я рад тебе такой,
какая есть, в февральской маске.
Загрузка ...