Автор: Елена Филатова, старший научный сотрудник музея И.А. Бунина
Летом 1940 года Германия оккупировала 2/3 территории Франции. 14 июля пал Париж, где, покинув после революции Россию, жили в эмиграции Бунины. К этому времени уже вся Европа была ввергнута фашистами в смертоносные битвы. В своем дневнике Иван Алексеевич записал: «В Париже меня поразило, что по всему черному небу ходили перекрещивающиеся полосы прожекторов… Все поражены, не понимают, как могло это (чудовищное поражение Франции. – Прим. авт.) случиться».
Жизнь в оккупации
В сентябре 1939 года Бунины переехали в Грасс, где поселились на вилле «Жаннет», построенной высоко на крутом каменистом обрыве. В этом доме Бунины прожили всю войну, до 1945 года.
Бунины редко жили одни. Вот и дом на вилле «Жаннет» быстро заселился людьми. На верхнем этаже стали жить молодая писательница Галина Кузнецова и ее подруга. В 1940 году в доме поселился русский писатель Леонид Зуров.
Рискуя жизнью, Бунины прятали у себя на вилле знакомых евреев, которых преследовал нацистский режим. Благодаря Буниным удалось уберечь от концлагеря Маргариту Степун, подругу поэтессы Галины Кузнецовой. Спасены от фашистов были пианист Александр Либерман и его супруга. Бунин буквально настоял, чтобы Либерманы на время арестов евреев в августе 1942 года поселились на его вилле. Также во время войны у Буниных спасался литератор Александр Бахрах. Он появился в Грассе в 1940 году и жил на вилле «Жаннет» до сентября 1944-го. На одном этаже с женой Бунина поселилась молодая украинская эмигрантка Елена Жирова с дочкой Олей. Все эти люди нуждались в жилье, и Бунины их приютили.
Жировы прожили у Буниных три года. Живая непосредственная Олечка Жирова внесла в жизнь Буниных ту радость и тепло, которых им так недоставало в годы войны. За время совместного проживания на вилле Иван Алексеевич сдружился с ребенком. Девочка называла нобелевского лауреата Ваней, а он стал писать для нее шутливые стихи. Только Олечке разрешалось в любое время заходить в кабинет Бунина.
Не переставал работать
Война шла своим зловещим ходом. Жизнь на вилле «Жаннет» становилась все тяжелее. В 1942 году Иван Алексеевич рассказывал журналисту Андрею Седых: «Живем мы коммуной. Шесть человек. И ни у кого гроша нет за душой. Деньги Нобелевской премии давно уже прожиты».
3 марта того же года Бунин записал в дневнике: «Серо, прохладно, нездоровье… Второй день без завтрака – в городе решительно ничего нет! Обедали щами из верхних капустных листьев – вода и листья!..»
Однако, несмотря на безденежье и голод, русский писатель при немцах не напечатал ни строчки. Из Швейцарии было предложение сотрудничать в газетах и журналах, издававшихся на оккупированных фашистами территориях, но Иван Алексеевич отказался.
И еще… Несмотря на голодные дни войны, Бунин не переставал восхищаться природой, замечать красоту, где только возможно. Читаем в дневниковой записи от 23 мая 1942 года: «Опять у нас в саду множество цветущих роз – и розовых, и белых, и пунцовых… Опять думал нынче: прекраснее цветов и птиц в мире ничего нет. Еще – бабочек».
Война, голод, холод. А Бунин работал. Это был труд над последним и самым прекрасным сборником «Темные аллеи». Эти рассказы о любви Иван Алексеевич писал 12 лет – с 1937-го по 1949 год. Но большая их часть была создана в Грассе, в годы оккупации Франции.
Бунин трудился над книгой самозабвенно, сосредоточенно, он весь отдался написанию этого цикла. Из письма к Б.К. Зайцеву: «Книга эта называется по первому рассказу «Темные аллеи» – во всех следующих дело идет, так сказать, тоже о темных и чаще всего весьма жестоких «аллеях любви». И вот еще что, нынешней осенью все хотелось писать и писать что-нибудь милое… не все же думать о смерти и о дьявольских делах в мире! Боккаччо написал «Декамерон» во время чумы, а я вот «Темные аллеи».
Пока Родина в опасности
Обитатели «Жаннет» нередко собирались на нижнем этаже в столовой и слушали радио. 22 июня 1941 года радиоприемник сообщил о вероломном нападении Германии на Советский Союз. В тот день Бунин записал в дневнике: «После завтрака лег продолжать читать письма Флобера, как вдруг крик Зурова: «Иван Алексеевич, Германия объявила войну России! Думал шутит, но то же закричал и Бахрах. Побежал в столовую к радио – да! Взволнованы мы ужасно…»
С самого начала войны в России внимание писателя было приковано к его Родине, от которой он никогда не отрывался сердцем. Все негативное, связанное с большевистской Россией, теперь ушло в сторону. Осталось одно – его Родина, его Россия находится в большой опасности. Бунин говорил: «Если бы немцы заняли Москву и Петербург и мне предложили бы туда ехать, дав самые лучшие условия, я отказался бы. Я не мог бы видеть Москву под владычеством немцев, видеть, как они там командуют. Я могу многое ненавидеть и в России, и в русском народе, но могу и многое любить, чтить ее святость. Но чтобы иностранцы там командовали – нет, такого не потерпел бы».
В своем кабинете Бунин повесил карты Советского Союза. На них писатель отмечал путь продвижения советских войск. Дневники Ивана Алексеевича этих лет стали отчасти и хроникой военных событий, и отражением его душевного состояния. Особое волнение вызывала у русского писателя судьба тех городов, в которых он раньше жил или бывал. Вот несколько записей Бунина за 1941 год: «13 июля. Взят Витебск. Больно… 9 октября. Взят Орел. Дело очень серьезно. 13 декабря. Русские взяли назад Ефремов, Ливны… В Ефремове были немцы! Непостижимо! И какой теперь этот Ефремов, где был дом брата Евгения…»
Мысли о России придавали Бунину сил. Радовала Ивана Алексеевича и всех обитателей виллы «Жаннет» и родная речь, которую они слышали от советских военнопленных, которые неподалеку рубили лес, работали на хлебопекарнях. Пленным разрешалось выходить за пределы лагеря, бывать в доме Бунина. Они делились с семьей Ивана Алексеевича хлебом, пели, слушали радио. Бунин писал об этом Борису Зайцеву 23 ноября 1944 года: «Расскажу о пленных – их у нас бывало в гостях немало… Некоторые были настолько очаровательны, что мы каждый раз целовались с ними, как с родными… Они немало плясали, пели «Москва, любимая, непобедимая…»
«После стольких лет каторги»
Война все длилась. После освобождения Курска, Белгорода и Орла в 1943 году произошел явный перелом. Много записей появилось у писателя в дневнике в 1944 году: «4 июня. Взят Рим! 26 июня. Началось русское наступление. 23 июля. Взят Псков. Освобождена уже вся Россия! Совершено истинно гигантское дело!»
Освобождение Франции в августе 1944 года Бунин воспринял как великий праздник. В дневнике писателя появилась такая запись: «День 23-го был удивительный: радио в два часа восторженно орало, что 50 тысяч партизан вместе с населением Парижа взяли Париж… На рассвете 24-го вошли в Грасс американцы. Необыкновенное утро! Свобода после стольких лет каторги! Днем ходил в город – ликование неописуемое… Полночь. Пишу под радио из Москвы – под советский гимн…»
Война во Франции закончилась. 1 мая 1945 года Бунины покинули Грасс навсегда. Иван Алексеевич и Вера Николаевна вернулись в Париж, в квартиру на улице Ж.-Оффенбаха. Писатель Н.Я. Рощин вспоминал: «Освобождение Франции Бунин назвал великим праздником, победы Красной армии приводили его в восхищение. Однажды на спектакле русского театра в Париже место Бунина оказалось бок о бок с местом молодого подполковника советской военной миссии. В антракте подполковник встал и, обращаясь к соседу, сказал: «Кажется, я имею честь сидеть рядом с Буниным?» И писатель, поднявшись с юношеской стремительностью, ответил: «А я имею еще большую честь сидеть рядом с офицером нашей великой армии».
Загрузка ...