Автор: Наталья Смоголь, фото Виктора Панкова
В межсезонье, особенно такое стремительное, как нынешнее, тянешься к теплым воспоминаниям, ярким моментам. И я возвращаюсь мыслями к потрясающей выставке «Обретение: образы русской истории и пейзажной живописи Алексея Комова», которая работала с 30 июля по 5 сентября в Орловском музее изобразительных искусств.
Ощущение благоговения
Удивительна выставка уже тем, что, даже судя по названию, предлагала зрителю возможность соединить в своем сознании конкретность узнаваемых (в какой-то мере даже архетипических) образов с субъективностью их творческого восприятия, слились в ней также видимая простота и философская глубина. Я уж не говорю о том, что посетитель музея с молниеносной скоростью переносился из летнего полуденного зноя или вечерней прохлады в осеннее многоцветье, а из метели выпадал прямо в весеннее благоухание. И все это при какой-то дружеской поддержке автора, который каждым своим полотном как бы говорил: «Этот мир прекрасен в любой сезон, в каждое время суток! Только найди время оценить его уникальность и свою возможность замереть перед ним в благоговейном восхищении».
Пожалуй, именно благоговение можно считать сквозным настроением этого живописного откровения. Не имея никаких специальных знаний по данному виду искусства, я могу поделиться только впечатлением, которое на меня произвели пейзажи и этюды, и невольно оставлю в стороне технику исполнения, приемы и методы, которые у каждого автора, безусловно, свои. Так вот, первое слово названия выставки, «обретение», возможно, отражающее путь художника, вполне применимо и к зрителю, который, я уверена, не оставался холодным созерцателем среднерусских, в большинстве своем орловских пейзажей, а обретал какую-то душевную гармонию, тот покой, которого нам так не хватает в нашем суетном мире. Хотя я понимаю, что основная идея связана, скорее всего, с более масштабным духовно-социальным явлением: возвращением в нашу жизнь православных святынь после десятилетий атеистической пропаганды.
Взлететь над обыденностью
А причина зрительского преображения, на мой взгляд, связана с очень четкой духовной позицией: автор, будучи священником, показал в природе волю Творца, который, создавая мир, неоднократно утверждал, что «это хорошо», а в рукотворных образах художник отдал предпочтение деревенским церквушкам, величественным соборам, храмам восстановленным и тем, которые возрождаются на глазах. И этот повторяющийся, но каждый раз уникальный символ дома Бога на земле становится сюжетообразующим компонентом, сердцем почти каждого полотна. Ни приближающиеся сумерки, ни вьюга, ни стая черных птиц, ни ветшание как неизбежность бытия не являются фатальными, пока церковный купол отражает солнечный луч, а крест возносится в небо.
Вообще, было такое ощущение, что твой взгляд постоянно устремляется куда-то ввысь, хотя картины привычно располагались на уровне глаз, – это художник заставлял нас побороться с земным притяжением и как бы взлететь над обыденностью. И сами церкви, находятся ли они на переднем плане, или сквозят за деревьями, снегопадом, строениями, или виднеются вдалеке, или даже просто осознаются как данность, необходимость, но остались за картинной рамой, воспринимаются как визуализация торжественного возгласа «Аллилуйя!». Вот об этом литургическом единстве человека и Бога, идеального и материального, зримого и воспринимаемого только на уровне интуиции свидетельствует Алексей Комов.
«Как в жизни!»
Если бы мне предложили впечатления от увиденного выразить парой слов, я бы сказала, что это жизнеутверждение и присутствие, потому что, кажется, нигде и никогда я, глядя на полотна, не ощущала запах и температуру воздуха, не чувствовала остро и реалистично тепло от солнечных лучей, не слышала крика или пения птиц, не видела столько чистых ярких красок. И это не воспринималось как преувеличение, не вступало в спор с достоверностью.
Наверное, хотя бы раз каждый из нас слышал фразу, сказанную по поводу особенно зрелищного заката или цветущего луга, «Как на картине!». Так вот, глядя на пейзажи Алексея Комова, хотелось с удивлением воскликнуть «Как в жизни!». Просто не оказались мы именно в этот миг перед буйной сиренью на деревенской улочке или перед блестящими сугробами, покрытыми февральским настом, перед проталинами с пожухшей под снегом травой или на крыше орловской высотки. А вот с Тургеневского моста, и правда, что-то подобное видели и на небо ночное долго глядели, и домик этот деревянный где-то точно встречался – только пробежали быстро, спешно забросали новой информацией. А художник остановился, остановил и прекрасное мгновенье, и нас, несущихся по делам и заботам.
В благодарственном акафисте, исполненном самой высокой поэзии, есть такие слова: «Я созерцал зимой, как в лунном безмолвье вся земля тихо молилась тебе, облаченная в белую ризу, сияя алмазами снега. Я видел, как радовалось о Тебе восходящее солнце и хоры птиц гремели славу. Я слышал, как таинственно о Тебе шумит лес, поют ветры, журчат воды, как проповедуют о Тебе хоры светил своим стройным движением в безконечном пространстве». Они невольно вспоминаются, когда проникаешься духом пейзажей Алексея Комова, их гармонической насыщенностью психологическими деталями и символическими образами, когда задумаешься над справедливостью утверждения: «Наитием Святого Духа Ты озаряешь мысль художников, поэтов, гениев науки».
В первое воскресенье сентября и последний день работы выставки неслучайный случай привел меня в стены нашего музея изобразительных искусств и подарил радость общения с незнакомым мне лично, но очень созвучным по мировоззрению человеком.
Загрузка ...