Ехала домой, а попала на фронт

2010-05-05

Автор: Екатерина КАШИНА

Весть о войне застала семнадцатилетнюю Пелагею Трубицыну на Украине, в Сумской области. Тогда, в июне 1941 года, она окончила второй курс пищевого техникума, сдала последние экзамены и ждала летних каникул.



– Нам в техникуме выдали документы и отправили по домам, – рассказывает Пелагея Алексеевна.– Когда добралась до Харькова, город уже бомбили. Вернуться на поезде домой, в Орловскую область, было практически невозможно. Но мне повезло: сумела запрыгнуть в товарный поезд. Ехала в вагоне с углем. Пыль летела в глаза, но я терпела.

Дома ждали только братья и сестра. Отца забрали на фронт. Пелагее пришлось взять все хозяйство в свои руки. Потом была оккупация. Когда освобождали Красную Зарю, Пелагея вместе с другими как могла помогала солдатам: расчищала дороги, собирала гильзы от снарядов и оружие, чтобы потом их переплавить.

Сразу после освобождения девушка была направлена в 945-й артиллерийский полк 380-й стрелковой Орловской Краснознаменной орденов Кутузова и Суворова дивизии. Как студентке пищевого техникума, Пелагее доверили самый почитаемый бойцами объект – полевую кухню.

Присягу девушка приняла 19 июня 1943 года. А уже через несколько дней – передовая, битва за освобождение Орла.

– Бои шли тяжелые…– делится воспоминаниями Пелагея Алексеевна. – Лишь в августе освободили Орел. Но на него страшно было смотреть: вокруг руины, пепел и дым. После Курской дуги мы прошли всю Белоруссию, Польшу, даже в Берлине удалось побывать.

Военно-полевое хозяйство Пелагеи было небольшое: всего несколько котлов – с кашей, с супом и с чаем. Иной раз варить приходилось практически из ничего. Продовольствия порой катастрофически не хватало. Что где попадалось, то и шло в котел.

– Из крапивы, если ее удавалась отыскать, варила суп, – вспоминает Пелагея Алексеевна. – Но особенно тяжело пришлось нам под Минском. Артиллеристам, чтобы хоть как-то продержаться, приходилось потрошить погибших лошадей, а мне – их готовить. Но даже в самые тяжелые моменты я никогда не унывала и не падала духом. Всегда шутила и улыбалась, но никому спуску не давала. Иной раз стоишь на раздаче, разливаешь по мискам суп или кашу, а тут какой-нибудь молоденький солдат слишком уж разошелся. Так я его по лбу половником. А он ничего, только пуще прежнего улыбается да рукавом лоб вытирает.

Нелегко пришлось еще совсем молоденькой Пелагее.

– Дров сухих днем с огнем не сыскать. А кормить солдат нужно. Вот и приходилось кресты с кладбищ жечь, – при этих словах Пелагея Алексеевна крестится. – Да простит Господь.

Под Данцигом сержанту Трубицыной пришлось подменить раненого связиста. Она передавала бойцам координаты для стрельбы артиллерии. Тогда Пелагею и ранило. Восемь осколков вонзились ей в левую ногу, чуть не разорвав ее в клочья. Из того боя девушку вынесли на руках еле живую.

Почти два месяца провела она на больничной койке, перенесла множество операций, но выжила.

– О Победе я узнала в больнице. Утром проснулись с девчонками от выстрелов. Испугались страшно. Подумали, что немцы вернулись и нам теперь уже точно конец. Я смерти не боялась, боялась в плен попасть. А потом раздался крик: «Победили!». Я и плакала и смеялась одновременно.

Десятого мая Пелагею Трубицыну выписали. Свой артиллерийский полк ей удалось разыскать лишь в Берлине. А потом был долгий, но такой радостный путь домой, на Родину.

За боевые заслуги Пелагея Алексеевна была награждена медалью «За отвагу» и орденом Великой Отечественной войны I степени.

В 1946 году семья Пелагеи Трубицыной, как и многие другие, голодали. Дом, в котором жила Пелагея Алексеевна со своими родными после войны, был ветхим, и, чтобы зимой не замерзнуть, приходилось затыкать трещины соломой.

Не стало легче жить Трубицыной и после замужества. Одна за другой родились три дочки-красавицы. Жили от копейки до копейки. О ремонте имеющегося или строительстве нового дома не могло быть и речи. Помощи было неоткуда ждать. От безысходности Пелагея Алексеевна пошла к первому секретарю обкома партии с просьбой посодействовать в улучшении жилищных условий. Он помог. Тогда и появилась у Трубицыной квартира в Орле, в которой она до сих пор и живет.

Сейчас Пелагея Алексеевна пишет стихи о войне. В них она рассказывает, через что ей пришлось пройти и что потерять.

Версты мои, версты…

Версты мои, версты…

Сколько их отмерила природа?

Сколько их придется

прошагать?

Медленно уходит год за годом

Жизнь моя, что подарила

мать…

Жизнь – невозвратимы

километры.

В них я прошагала много верст.

Раненой под Данцигом упала,

Дальше тут шагать мне

не пришлось…

Одежда, что была на мне,

сгорела,

Это был кромешный ад!

Восемь осколков вонзились мне

в тело.

Но выжила, ведь я –

герой-солдат!

Кормила солдат

по окопам-траншеям,

В пороховом дыму я под пулями

шла.

Только шла не простыми

шагами,

А все чаще на брюхе ползла…

Такое уж мне боевое заданье

Поручено было страной.

Ведь самое главное –

это питанье –

Мной выполнялось на передовой.

В мыслях часто версты те

считаю,

Что от дома до Берлина шла.

Может быть, последние шагаю

К дому, что мне Родина дала.

Мне 85. Наверное, немало.

Но стараюсь я еще пожить.

Бог и власть меня не обижают,

Белым светом надо дорожить!