Это не лечится?

Автор: Ольга СОЛНЦЕВА

Боткинская больница потеряет 300 тысяч. Спорить о нравственности и морали – дело неблагодарное. Общество без них все равно что колосс на глиняных ногах. А в некоторых профессиях понятия эти приобретают особенное звучание, становятся важны априори. Таковой, бесспорно, является медицина. Основные морально-этические принципы поведения врача закреплены клятвой Гиппократа. Но судебная практика последних лет показывает: сила клятвы, похоже, ослабевает год от года.

Врач забыла о больном

Почти год назад сразу три медицинских учреждения – поликлиника №1, больница им. Семашко и городская станция скорой помощи – в прямом смысле поплатились за неоказание медицинской помощи пациенту, скончавшемуся от воспаления легких. «ОВ» рассказывал об этом громком деле. И вновь почти аналогичная ситуация. Все та же пневмония стала причиной смерти 45-летнего мужчины. Только в суде на сей раз врачи городской больницы им. Боткина, которых, видимо, ничему не научил печальный опыт коллег.

Андрей Бакалдин умер в конце августа 2009 года от воспаления легких – заболевания, которого перестали бояться после изобретения антибиотиков и от которого грех умирать в век высоких технологий и инноваций в медицине. Однако. Андрей скончался дома, промучившись полтора месяца, так и не дождавшись госпитализации или хоть чего-то, напоминающего адекватное лечение.

Эта история началась для него трагически, трагедией она и завершилась. В апреле 2009 года серьезно избитый 45-летний мужчина оказался в больнице скорой медицинской помощи им. Семашко. Диагноз – закрытая черепно-мозговая травма (ЗЧМТ), ушиб головного мозга тяжелой степени, а в придачу – пневмония. Андрея выписали, подлечив, дождавшись, когда состояние более-менее стабилизируется. Однако, оказавшись дома фактически обездвиженный в результате ЗЧМТ, он вновь заболел. И вновь пневмонией.

С каждым днем Андрею становилось хуже: он почти не разговаривал, не отвечал на вопросы, отказывался от еды и практически перестал реагировать на происходящее вокруг. Заподозрив неладное, мать вызвала врача из больницы им. Боткина. Участковый терапевт Якунина поставила диагноз: последствия закрытой черепно-мозговой травмы и подозрение на воспаление легких, назначила больному курс антибиотиков в уколах и фактически о нем забыла. Позже, в суде, ответчики уверяли, что навещать больного, согласно внутреннему распорядку больницы им. Боткина, врачу рекомендуется не реже одного раза в десять дней, к тому же матери Андрея была вручена памятка, что делать с такими больными, как ее сын, как обрабатывать пролежни, на какой бок переворачивать и т.п. И раз мать лечащего врача на дом больше не вызывала, терапевт, похоже, сделала вывод, что она со всем справляется сама. Видимо, сама она должна была делать и уколы, не имея ни специального медицинского образования, ни соответствующих навыков.

В зале суда мама Андрея рассказала, что ее сыну назначенные инъекции антибиотика не производились, медсестра его не посещала. А доводы ответчика о том, что уколы больному по договоренности должна была делать соседка, были опровергнуты показаниями самой соседки: у нее на то не было ни конкретных рекомендаций от врача, ни процедурного листа.

От госпитализации отказались

В амбулаторной карте больного было зафиксировано: «состояние расценено как крайне тяжелое». Тем не менее, госпитализировать Бакалдина навещающие его на дому терапевты упорно отказывались. А некоторые из так называемых «экспертов» продолжали настаивать на том, что класть в больницу Андрея не было нужды, и в зале суда.

– Мы вызывали в суд представителя областного департамента здравоохранения, который также проводил проверку. И он и в письменной, и в устной форме утверждал, что больного не нужно было госпитализировать, – рассказывает адвокат, представлявший в суде интересы потерпевшей, Владимир Сучков.

В результате больной скончался. Посмертно был поставлен диагноз: «отек головного мозга, последствия внутричерепной травмы с продолжительным коматозным состоянием». Однако проведенная по инициативе матери судебно-медицинская экспертиза диагноз этот опровергла. Как выяснилось, истинная причина смерти Андрея – массивная пневмония с развитием легочно-сердечной недостаточности. А эксперты из страховой компании «Солидарность для жизни», проведя проверку, подтвердили, что качество лечения тяжелого пациента на дому не отвечало никаким существующим требованиям.

Оказывается, в соответствии с медицинскими стандартами лечащий врач должна была посещать Бакалдина не более чем через три дня после первого визита, а после третьего визита каждые пять дней. У пациента должны были взять все необходимые анализы, регулярно измерять температуру, а когда состояние больного ухудшилось, необходимо было собрать консилиум врачей. Ни одно из этих мероприятий проведено не было.

Клятва Гиппократа перестает работать

– Я понимаю, что в 20-30-е годы прошлого века воспаление легких приводило к смерти заболевшего. Но с тех пор как изобрели антибиотики, прошло много лет, и заболевание это давно и успешно лечится, – комментирует Владимир Сучков. – Но, видимо, лечат не всех и не везде. А почему лечат не всех? Исходя из нескольких примеров в моей практике, связанных с делами по медицине, могу сделать только один вывод: когда заболевание действительно сложное, необходимо комплексное лечение, существует определенная опасность, что болезнь может закончиться летальным исходом и необходимо списывать много медикаментов на одного больного, то есть лечение его влетит медучреждению фактически в копеечку, вот тогда, на мой взгляд, клятва Гиппократа перестает работать.

14 января 2011 года Советский районный суд Орла вынес решение, согласно которому в пользу матери умершего Андрея Бакалдина в счет компенсации морального вреда с больницы им. Боткина взыскивается 300 тысяч рублей. Такова уж судебная практика, сложившаяся в нашей области: жизни погибающих пациентов пока оцениваются по невысокому тарифу. А вопрос, до каких пор в наших больницах будут работать врачи, не умеющие верно поставить диагноз (даже такой элементарный, как пневмония), зато способные бросить больного на произвол судьбы и после этого не мучиться угрызениями совести, остается открытым.