Автор: Александр Полынкин
29 августа исполнилось 105 лет со дня рождения известного русского писателя, «отца-создателя» бессмертного образа сыщика Пронина, Льва Сергеевича Овалова, творческая биография которого имеет самое непосредственное отношение к нашему краю.
С 1918 по 1923 год он, тогда ещё подросток, вместе с мамой, Софьей Николаевной, и братом Дмитрием проживал в селе Успенское Малоархангельского уезда (ныне – Покровского района), куда из Москвы приехала семья Шаповаловых, спасаясь от голода. Здесь Лев Шаповалов участвовал в событиях гражданской войны и, наверное, сам приобрёл первые практические навыки сыщика, когда осенью 1919 года, пробираясь по тылам белых, доставил в штаб 13-й армии ценные сведения о противнике.
Именно в Успенском в четырнадцать лет Лев Шаповалов создаёт первую на Орловщине сельскую комсомольскую организацию, а в пятнадцать вступает в члены Российской коммунистической партии (большевиков), становясь самым молодым коммунистом в Орловской губернии. В нашем крае, наконец, он приобретает первый журналистский опыт, публикуя короткие заметки о сельской жизни в губернской газете. Свои юношеские, очень острые впечатления о жизни на Орловщине Лев Шаповалов (сокративший потом фамилию до Овалов), уже став известным писателем, отразил впоследствии в большом романе «Двадцатые годы».
И пусть он появился на свет, по уточнённым совсем недавно сведениям, на Украине, в Полтаве, но всё равно и по духу, и по букве закона Лев Сергеевич Овалов – наш земляк, ведь до конца жизни главным официальным его документом был паспорт с записью: «…Место рождения – село Успенское Покровского района Орловской области».
Кроме того, большая часть архива писателя, по его завещанию, была передана не куда-либо, а в фонды Орловского объединённого государственного литературного музея И.С. Тургенева, где эти документы не только бережно хранятся, но и представляются общественности, как это было в дни 100-летнего юбилея Овалова, в августе – сентябре 2005 года. По всем данным получается, что наша Орловщина взрастила, выпестовала того самого писателя, который оставил потомкам достаточно солидное литературное наследие. В читательской памяти он остался прежде всего автором «Рассказов майора Пронина», «Голубого ангела», «Медной пуговицы», «Секретного оружия» и «Букета алых роз», в которых умно, изобретательно и интеллигентно действует сыщик Пронин.
И лишь немногим читателям, настоящим знатокам творчества Льва Овалова, известно, что в большую литературу он вошёл как детский писатель, опубликовавший в 1927 году очень симпатичную поэтическую книгу под названием «Пятеро на одних коньках».
Больше стихов в печати у Льва Сергеевича не появлялось. Но, оказывается, он не переставал их писать даже в последний год своей долгой жизни. Об этом я узнал от вдовы писателя, Валентины Александровны, когда посетил её в 2008 году. Именно тогда я получил в подарок от неё некоторые из рукописей Овалова. Было среди них и несколько машинописных листков со стихотворениями 60-х и 90-х годов XX века.
С некоторыми из этих произведений я предлагаю ознакомиться читателям «Орловского вестника». Обращаю внимание читателей на два обстоятельства. Во многих стихах речь идёт о грустном – о завершении жизненного пути, причём говорится о крематории («Вчера, сожжённый в крематории» и «Я, обращённый в лёгкий пепел»…). Согласно завещанию, умершего 30 апреля 1997 года писателя Овалова кремировали, а прах отца его младший сын, Сергей, развеял над водами канала имени Москвы. Так что Лев Сергеевич заранее всё знал.
А одно из стихотворений (оно без названия) – настоящая апология детективного жанра. О чём остальные стихи – читатель узнает, прочтя их. Мне кажется, в них есть главное – чувства, без которых не бывает настоящей поэзии.
Cтихи, написанные Львом Оваловым
в 60-ые и 90-ые годы XX века
Банальные стихи
Притупилось горькой жизни жало,
Горечь человеку не нужна…
Мать моя меня всегда прощала,
Всё прощала верная жена.
Называю самых-самых милых,
Не страшны им ни мороз, ни зной…
Розы на заброшенных могилах
Расцветают каждою весной.
30 октября 1966 г.
* * *
Вот и прожиты долгие годы,
Жизнь прошла без ненужных затей…
Я легко ухожу из природы,
Окружённый любовью детей.
Верю жизни извечному чуду,
Смерть за мною идёт по пятам…
Я грустить о прошедшем не буду,
Не гадая, что ждёт меня Там.
3 октября 1966 г.
Пейзаж
Ткут свой ковёр безжалостные парки,
Над рукодельем головы склонив…
Играет ветер в опустевшем парке,
Качая стебли придорожных нив.
Играет ветер, и смеются дети,
Жизнь принимая с возрастом сполна…
Метёт листву, заманивая в сети,
Холодной осени октябрьская волна.
9 ноября 1966 г.
Незаконченные стихи
Не удивляйся чрезвычайно,
Что в мире много суеты,
Какая-то святая тайна
Хранит заветные черты.
Мы многое не замечаем,
Но есть мгновение одно.
Оно, как встреча перед раем,
Навеки в нас погребено.
Оно одно…
* * *
Отбросы мчатся по каналу
К закономерному концу…
Искать своей судьбы начало
Обычным людям не к лицу.
Пусть навсегда пребудет тайной
То, что судьба послала в дар
Тому, кто увидал случайно
Огня небесного пожар.
20-21 ноября 1966 г.
* * *
Я ни во что теперь не верю,
Сгорая в адовом котле,
Ни огнедышащему зверю,
Ни даже самой мелкой тле.
И погибая в преисподней,
Извечным сумраком дыша,
Я знаю, что в руке Господней
Моя погибшая душа.
Растворена она за гробом,
Останками в земле соря,
И всё же вижу – за сугробом
Мерцает новая заря.
26 декабря 1996 г.
* * *
Мы уходим в пространство,
В пустоту, что считается Божьей…
Ветер сказочных странствий
Обжигает упругую кожу,
Обжигает загаром.
Обжигает и руки, и ноги,
Одаряет нас даром,
Какой выпадает немногим.
Мы несёмся навстречу
С нашей судьбой непреложной,
О которой обычною речью
Ничего рассказать невозможно.
8 января 1997 г.
* * *
Вчера сожжённый в крематории,
Покорный Богу и судьбе,
Какие дивные истории
Я мог поведать бы тебе!
Но Бог хранит святые тайны,
Непостижимые уму…
Случайно или не случайно
Я не откроюсь никому.
26 января 1997 г.
* * *
Что в жизни может быть нелепей,
Нелепее её затей?
Я, обращённый в лёгкий пепел,
Живу в сознании людей?
Какая сладостная тайна
Сокрыта в нашем существе?
Я жизнь продолжу не случайно
В своей оставшейся пастве!
Меня как будто нет на свете,
Но живы наши дневники…
Жизнь продолжают наши дети,
Умны, свободны и легки.
29 января 1997 г.
* * *
Меня послушай, ангел милый,–
Совет хорош и не хорош,–
Не посещай моей могилы,
Мои останки не тревожь.
Живи, мой друг, пока живётся…
Несутся в небе облака…
Попей водицы из колодца,
А что ещё сказать… Пока!
13 февраля 1997 г.
* * *
Что ты всегда находишь в ней,
В плеяде легковесных книжек?
Чем легковесней, тем сильней!
Я этот лозунг в сердце выжег.
Я сам поднялся в высоту,
Которая мне недоступна,
Я сам себя за книги чту,
Хоть это, может быть, преступно.
Истратив четверти чернил,
Познав тщету расхожих истин,
Я мимоходом подчинил
Красавиц, как Агата Кристи.
Хочу – кричу, хочу – молчу,
Противниц у меня всё меньше,
Подвластны моему мечу
Сто тысяч ошалелых женщин.
Не нужны женщинам чины
И деньги, в силе – только чтиво!
Все женщины подчинены
Железной воле детектива.
И я ни капли не солгу,
Своими вдохновлённый снами –
Я знаю: женщины в долгу
У книжек, сочинённых нами.
27 февраля 1997 г.(Все эти стихотворения напечатаны на пишущей машинке, с отдельными исправлениями, сделанными от руки самим Львом Сергеевичем, некоторые – в нескольких машинописных копиях. И лишь одно стихотворение из восьми строчек написано от руки. Оно без даты. – Прим. автора.)
* * *
Улетает душа в поднебесье.
Серафимы на крыльях несут,
Оставляя все замыслы бесьи
На чужой, человеческий суд.
Человека ничто не тревожит,
Если он улетает туда,
Где кормилась извечная, Божья,
Неизбывной печали звезда.
Загрузка ...