Неотевтонцы в «тургеневских охотничьих местах»

2018-11-11

Автор: Егор Щекотихин, доктор исторических наук

Имя Ивана Сергеевича Тургенева знакомо всему просвещенному миру. В ночь с 24 на 25 октября 1941 года его родовое имение Спасское-Лутовиново было оставлено советскими войсками. Не многие знают, как это произошло.



Капкан на берегах Зуши
На рубеже обороны Брянского фронта от села Троицкого (крупного населенного пункта, расположенного у устья реки Снежедь, впадающей здесь в Зушу) до Большого Крицыно (находящегося у устья реки Чернь, также впадающей в Зушу) к 20 октября 1941 года остались 41-я кавалерийская и 6-я гвардейская стрелковая дивизии общей численностью 15 тысяч человек. Сюда начали подтягиваться и сосредоточиваться части немецкой группировки, предназначенной для удара на Тулу и Москву. Она состояла из 4-й танковой дивизии и элитного 1-го пехотного полка «Великая Германия», сконцентрированных у Мценска, а также из 3-й танковой дивизии, которая сосредоточилась у населенных пунктов Миново и Марс.
Немецкая разведка устанавливала силы и возможности наших частей, занимавших оборону, а командование XXXXVII танкового корпуса определило два участка с целью прорыва и окружения наших войск. Первый не вызывал сомнений – это Мценский плацдарм, хотя взять штурмом высоты, расположенные к северо-востоку от Мценска, было для немцев трудной задачей, так как высоты за Мценском были очень хорошо укреплены и подготовлены к длительной обороне.
В случае успешного прорыва обороны левого фланга 6-й гвардейской стрелковой дивизии немецкая ударная группа полковника Эбербаха (4-я танковая дивизия и полк «ВГ»), продвигаясь по шоссе «Мценск – Чернь», должна была выйти к Медвежке и правой стальной клешней захлопнуть в капкан советских пехотинцев и кавалеристов. В этот же капкан попадала и 11-я танковая бригада, ее немногочисленные, истощенные боями силы с небольшим количеством танков.
Второй участок прорыва немецкое командование определило в районе между населенными пунктами Марс и Кузнецово. Здесь Зуша делает огромную петлю, уходящую своей вершиной к югу. Через два-три километра начинаются подъемы, ведущие к известным по тургеневским рассказам деревням – Шеламово, Кальна, Живой Ключ. Танки и мотопехота 3-й танковой дивизии направлялись вдоль берега реки Снежедь к той точке, где сходятся железная и шоссейная дороги – у села Медвежка Тульской области. Таким образом, своей левой стальной клешней немцы должны были захлопнуть в капкан оборонявшиеся части 6-й гвардейской стрелковой дивизии. Не многим нашим бойцам и командирам удалось тогда вырваться из этого капкана. А Прудищенский и Бастыевский леса, где можно было зверем притаиться, были далеко и заранее оцеплены мотоциклистами. Нет спасения – только плен.

Бой с огромными потерями
В журнале боевых действий 6-й гвардейской стрелковой дивизии запечатлена трагедия нескольких тысяч красноармейцев, отданных на заклание вышестоящим командным составом ни в чем не повинных русских воинов.
«22.10.41 г. 19.30. Под прикрытием артогня противник начал переправляться в районе Миново, Марс. Боевое охранение под давлением превосходящих сил противника стало отходить восточнее Марс, Миново».
«23.10.41 г. 19.30. Подтянув до трех полков мотопехоты, при поддержке 60–70 танков, противник перешел в наступление по всему фронту в направлении Бороденки, Степурино, Холодково. Противник потеснил правый фланг 540 сп и в 21.00 занял Шеламово. На остальных участках атаки противника были отбиты. В районе Степурино подбито 8 танков».
«24.10.41 г. Противник силой до двух полков мотопехоты при поддержке 70?80 танков в 14.00 прорвал оборону 540-го сп. Авиация 25–30 самолетов непрерывно бомбила передний край и позиции артиллерии. Через Мал. Борзенки противник вышел в тыл дивизии».
К исходу этого дня противник прорвал участок обороны 540-го стрелкового полка и вышел в район Старухино, Долматово во фланг и тыл 471-го и 401-го стрелковых полков. Целую неделю, с 26 октября по 2 ноября, разрозненные части дивизии вырывались из котла. Последним вышел из окружения 540-й стрелковый полк.
«Наши потери: убито 575 человек, ранено 990 человек, пропали без вести 7397 человек» (ЦАМО РФ. Ф. 1056. Оп. 1. Д. 2. Л. 3–4). Урон – 70 процентов от первоначального состава (12 963 чел.).

Словами очевидцев
Вот что в 1998 году рассказывала мне о трагедии, постигшей дивизию отступления, орловчанка Нина Михайловна Кузнецова, лейтенант медслужбы 6-й гвардейской стрелковой дивизии.
«Получив приказ об отходе, медсанбат нашей дивизии стал уходить на восток – к Ефремову. Весь день 24 октября шел холодный дождь. Вечером командир санроты капитан Шустя остановил обоз на ночлег в деревне, что находилась на самой границе с Тульской областью.
На рассвете, когда еще туман стелился по земле, послышался гул машин. Затряслись стены домов. Как оказалось, это был гул немецких танков. Упершись в обоз, машины остановились. Десант, соскочив на землю, сразу же открыл огонь из «шмайсеров» по домам.
Услышав стрельбу, я выбежала из хаты и вижу: идут здоровенные фашисты и от пуза режут из автоматов все живое, что попадается на пути, а это в основном санитары и ездовые, которые выскакивали из домов. Танки двигались за ними, подминая под себя повозки с ранеными бойцами, укрытыми на ночь шинелями и плащ-палатками.
Мне удалось незамеченной юркнуть за угол. Упав в ложбинку с крапивой, я поползла к оврагу. Еще не совсем рассвело, и меня немцы не заметили. В овраге за деревней я поднялась и побежала. Уж и не знаю, когда ползла или когда бежала, слышала за спиной крики, визг, стоны, стрельбу, взрывы гранат. Потом все стихло.
Через двое суток я вышла к станции Теплое и встретила там только троих из нашей санроты. Троих из тридцати: капитана Шустю, врача Самохвалова, старшину Нефедова. И никогда уже больше я не видела своих подруг: Надежду Ефимовну Харциенко – она была из Орла, депутат горсовета, санитарок Олю и Машу из Орла, санитарку Марию из Щекино. Как довелось узнать потом, немцы схватили их, терзали и насильничали. Где их могилы? Кто теперь установит?
Умирать буду, а ту ночь, вернее, то рассветное утро, вспомню в последний миг жизни, так уж те события врезались в мою память».
Из всех сгинувших в небытие мы пока знаем только несколько фамилий командного состава гвардейцев-пехотинцев: командир дивизии генерал-майор К.И. Петров, начальник штаба дивизии майор А.В. Богоявленский, военный комиссар дивизии И.Б. Булатов. Командиры полков: 401-го – майор А.И. Набатов, 407-го – майор Н.В. Коркишко, 540-го – подполковник М.В. Шупов, 606-го артиллерийского – подполковник Н.И. Герасименко.
7,5 тысячи пропавших без вести – это в основном наши бойцы, которые были окружены и взяты в плен. Как это было, рассказывает Безгин Николай Иванович.
«В начале октября советские войска подошли к нашей деревне Шеламово Чернского района (не путать с Шаламово Мценского района. – Прим. Е.Щ.) и заняли всю близлежащую территорию. Гражданскому населению было приказано укрываться, кто как сумеет.
Семей десять укрылись у нас в подвале, который был под одной половиной большого дома. Сидим тихо-тихо. Послышался шум в «рукаве» (вход в подвал), на порожках: это человек тридцать наших солдат забежали в подвал – место позволяло. Но солдаты все лезут и лезут. Дверь оказалась приоткрытой, и было слышно, что творилось на улице. Сверлящий душу вой самолетов, свист падающих бомб, страшные взрывы. Все это вызвало смятение, в подвале поднялся крик: дети орут, женщины причитают. Коптилка потухла, страшный хаос кругом, все ждут смерти.
Проходит некоторое время, и люди успокаиваются, но начинают ругать солдат за все свои страхи. В приоткрытую дверь, кроме взрывов, слышны и другие звуки. Это гул моторов, скрежет гусениц танков, чужая речь. Солдаты, которые были у нас в «рукаве», стали шептаться и замышлять что-то. Женщины в их шептании уловили что-то страшное. Оказывается, немцы видели, куда спрятались наши солдаты, и подогнали к подвалу танк. Ствол его орудия был направлен прямо в наш «рукав». Но выстрела не последовало: нашим солдатам самим пришлось выйти и сдаться. Их разоружили, построили и куда-то увели. Нас же не тронули. Тогда немцы проявили гуманность к мирным жителям».
Продолжение
следует.