Автор: Наталья Смоголь, фото Олеси Суровых
В наш скоростной, стремительный век письма как личностно-культурный феномен, очевидно, изжили себя в силу своей медлительной сентиментальности. Но бесследно они исчезнуть не могут хотя бы потому, что стали важнейшим сегментом литературы и атрибутом художественного произведения. «Бедных людей» Ф.М. Достоевского они превратили в эпистолярный роман, в «Евгении Онегине» и «Барышне-крестьянке» А.С. Пушкина сыграли роль эмоциональных эпицентров, А.П. Чехов заставил читателей сострадать своему герою Ваньке Жукову именно благодаря его горестному посланию «на деревню дедушке Константину Макарычу». У И.С. Тургенева одна их повестей так и называется – «Переписка». В предисловии к ней есть такие слова: «Любовные письма читаются обыкновенно только двумя особами (зато тысячу раз сряду), но уж третьей особе они несносны, если не смешны». Однако опровержением этого утверждения становится и выбор жанра, и судьба писателя, который прав, наверное, все же в том, что многое зависит от личности и восприятия того самого «третьего».
В день рождения Полины Виардо
Если человек во всем выискивает повод превознестись за счет ближнего и осмеять что-либо для него дорогое, то его ум, натасканный на низменную информацию, с легкостью найдет добычу для сплетни. Если же это человек чистый, тонкий и сострадательный, то из трепетного искреннего письма он извлечет высокое наслаждение и повод задуматься о многообразии оттенков любви. Что и предложили сделать гостям музея И.С.Тургенева 18 июля, в день рождения Полины Виардо, автор сценария «Письмо Тургеневу» Людмила Балыкова и целая группа творческих людей нашего города.
Французская певица с прекрасными вокальными и артистическими данными, великолепный педагог и яркая женщина, она на 40 лет стала другом, музой, возлюбленной для того, кого ей на гастролях в России представили как «страстного охотника, прекрасного рассказчика и плохого поэта». И эту любовь Ги де Мопассан назвал самым прекрасным образцом любви XIX века. А одним из ее свидетельств оказались тургеневские письма (ответы на них пока не обнаружены), полные восхищения и преклонения, восторга и… боли.
Организаторы праздника выбрали форму диалога-воспоминания, когда два человека возвращаются в прошлое и стараются осознать, чем для них стали первая встреча, долгие расставания, преображение чувства. Образ Виардо благодаря глубокому эмоциональному проникновению в происходящее актрисы драмтеатра Екатерины Гусаровой оказался достоверным, безыскусным и запоминающимся. Она словно вызывала призрак дорогого ей человека, беседовала с ним, спорила, утешала, объясняла причины невозможности благополучного безмятежного финала их взаимоотношений. Но для влюбленного писателя (Антон Бушунов), страстного, порывистого, страдающего, существовала только она – та, которой он желал: «будьте здоровы, будьте счастливы, веселы», «довольны, почитаемы», которую боготворил и, благоговея, восклицал: «Целую Ваши руки страстно и бесконечно».
Любовь сквозь расстояние и время
Эта любовь не только подчинила себе время, она пронизала расстояния. Санкт-Петербург и Париж, Берлин и Лондон, Москва, Куртавнель, Баден-Баден – вот география встреч, общения, совместных театральных затей. Виардо стала для Тургенева необходимой, как воздух, без нее он чувствовал себя растением, вырванным из почвы, ради нее он жил на «краю чужого гнезда», ей он признавался: «Не могу сказать Вам, как часто в течение дня я думал о Вас…» Роковой маятник то сближал, то отдалял возлюбленных, разум и чувство вели беспощадную борьбу, обстоятельства стремительно менялись и меняли героев этой истории, которую со сцены музея рассказывали внимательным, вдумчивым многочисленным зрителям, истосковавшимся за два года затянувшегося ремонта по этому дорогому месту.
Как много было сказано такого, что оживляло сухую информацию биографий и монографий! Вот двадцатипятилетний Иван Сергеевич обучает Виардо русскому языку для исполнения романсов, и сам Глинка хвалит гениальную француженку, вот он ухаживает за розами в саду Куртавнеля, а вот уезжает в Берлин, чтобы исцелиться от любовного наваждения. И все события, надежды и страдания отражают письма, создавая вокруг этих двух людей ореол еще одной жизни, метафорической, загадочной.
Полина переживает радостные творческие взлеты и горечь от прекращения концертной деятельности, рождение четверых детей и освоение роли педагога-вокалиста. И за всем этим наблюдает ее самый верный и преданный друг, истинный рыцарь чувств и поступков, который ни одним словом не бросил даже тени на облик любимой им женщины. И это несмотря на то, что безоблачным подобный роман не назовешь, в любовный треугольник вовлечен друг Тургенева и муж Виардо Луи, к которому жена искренне привязана и который готов исполнить любой ее каприз.
В разное время и сам писатель увлекается то своей дальней родственницей Ольгой Александровной Тургеневой, то Марьей Николаевной Толстой, то графиней Елизаветой Егоровной Ламберт. Но нет, ни одна женщина в мире не может приблизиться к его сердцу так, как это сделала Полина, никто не сможет так его почувствовать и понять, ни к кому он не будет стремиться душой и телом, как к ней. Какие-то моменты кажутся кризисными, едва ли не фатальными, и тогда из-под пера выходят горестные строки: «… мы едва держим друг друга за кончики пальцев. И хотя наша бедная переписка машет теперь лишь одним крылом, не я первый отпущу вашу руку».
Встречи с музыкой и словом
Но кроме разлук есть ведь и встречи, которые станут темами воспоминаний во время новых испытаний. Это, например, лето 1856 года в Куртавнеле с постановками на домашней сцене Расина и Мольера. Это и музыкальные утренники в Баден-Бадене, встречи в доме на Лихтентальской аллее с Листом, Вагнером, Брамсом, Рубенштейном. Поэтому закономерно, что на празднике в честь Виардо было так много музыки: в исполнении Ильи Кушелева звучала «Канцона» Ф. Листа, под его аккомпанемент Валентина Гончарова исполнила романс П. Булахова «Не хочу», а Андрей Поздеев – «Вечернюю серенаду» Ф. Шуберта, «Мой гений, мой ангел, мой друг» и «Примирение» П. Чайковского, был показан отрывок из сказки-оперетты «Последний колдун». О двух музыкальных подарках следует сказать особо. Это романс на стихи Тургенева и музыку Виардо «Синица», который исполнила юная Руфина Гладких (концертмейстер Людмила Хромых), ставшая неким камертоном чистоты и нежности этой встречи, и премьера романса «Письмо Тургеневу» на стихи Ольги Назировой, музыку к которым подобрала известнейший композитор из Орла Ирина Хрисаниди, его исполнила Римма Лаушкина. Он, как мы видим, в точности повторил название аудиовидеосалона.
И все же слово было той главной силой, которая вовлекала всех присутствующих в этот вихрь образов и событий, радостей и горестей, воспоминаний и надежд, признаний и раскаяний. Словно предчувствуя скорый уход, Тургенев создает стихотворение в прозе «Когда меня не будет», которое не собирается публиковать из-за его особенной откровенности и которое посвящает той, кому в письме сказал: «День, когда мне не светят Ваши глаза, для меня потерян». И вот это послание-завещание дает надежду на вечное единение, преодолевающее даже смертельный порог. И сдерживая слезы, все участники действа внимают этому заклинанию: «Прочти, закрой глаза и протяни мне руку… Отсутствующему другу протяни руку твою. Я не буду в состоянии пожать ее моей рукой… Но мне теперь отрадно думать, что ты, быть может, на твоей руке почувствуешь легкое прикосновение. И образ мой предстанет тебе…» Полина пережила своего верного друга на 27 лет…
Загрузка ...