Автор: Александр Полынкин
У великого русского поэта Федора Ивановича Тютчева, чье 215-летие будет отмечаться в декабре текущего года, от двух официальных и одного гражданского брака родилось девять детей. Но так сложилась их судьба, что спустя уже два поколения тютчевский род пресекся по мужской линии, а единственной его продолжательницей стала внучка поэта – Екатерина Ивановна, дочь члена Государственного Совета, гофмейстера Ивана Федоровича Тютчева.
Из Глуховского уезда –
на Орловщину
Екатерина Ивановна вышла замуж за небогатого орловского помещика Василия Евгеньевича Пигарёва, в браке с которым родила трех детей – Ольгу, Кирилла и Николая. О них, Пигарёвых, и будет далее мой рассказ.
В первый раз незнакомую тогда мне фамилию я увидел в книге директора Брянского краеведческого музея, заслуженного работника культуры РФ Владимира Петровича Алексеева – «Тютчевский Овстуг». На странице 149 этого чрезвычайно интересного сочинения я прочел: «Екатерина вышла замуж за Василия Евгеньевича Пигарёва, сына небогатого помещика из с. Александровки Малоархангельского уезда Орловской губернии. Все дети Федора Ивановича и его внуки были записаны в Родословной книге дворянства Орловской губернии» (РГИА, ф. 1343, оп. 27, д. 2734).
Может, и не обратил бы я на это особого внимания, если бы не знал о существовании на территории современного Покровского района населенного пункта Пигарёвка. Официально его, правда, нет на топографических картах уже несколько десятков лет (он стал составной частью села Трубицино еще в 1963 году), но местные жители о нем помнят. Знал я с некоторых пор и второе название села Трубицино – Александровское. Так что здесь многое совпало. (В.П. Алексеев, правда, упоминал село Александровку, но такой вариант в написании случается – и фактически, и по незнанию автора). Об этом населенном пункте и его первых владельцах – помещиках Трубицыных я рассказал в «Орловском вестнике» 6 июня 2018 года.
Дворян же Пигарёвых я стал искать в Государственном архиве Орловской области вскоре после того, как узнал об их существовании и родственных связях с известным поэтом. В фонде 68 (д. 43, л.л. 399–400), в протоколах Дворянского депутатского собрания от 5 декабря 1835 года обнаружил я запись о рассмотрении прошения о внесении в Дворянскую родословную книгу Орловской губернии уволенного от службы штабс-капитана Василия Сергеевича Пигарёва (хочу сразу заметить, что фамилия эта в разных документах писалась как через «а», так и через «о» – во втором слоге, кроме этого, иногда в третьем слоге вместо буквы «е» использовалась «ё», и совсем недавно я выяснил, что потомки, проживающие в Москве, произносят ее как «Пигарёв», на этом варианте я и остановлюсь). О просителе было сказано, что он из дворян Черниговской губернии, где за отцом его в Глуховском уезде значится родовое имение с восемью крестьянскими душами и 45 десятинами земли.
В службу Василий Пигарёв вступил рядовым 22 апреля 1822 года в конно-егерский Его Величества короля Виртембергского полк, в котором дошел до прапорщиков. Потом был переведен в Финляндский драгунский полк, из которого 22 декабря 1829 года по домашним обстоятельствам уволился в звании штабс-капитана.
Из этой же записи мне стало ясно, что на момент рассмотрения дела ему исполнилось 32 года, что он был женат, и у него имелось двое детей – сын Владимир и дочь Варвара. В том же Глуховском уезде Черниговской губернии за Василием Сергеевичем Пигарёвым значилось имение с шестью душами, а за женою его – в Малоархангельском и Ливенском уездах Орловской губернии 40 душ мужского пола.
По итогам рассмотрения прошения В.С. Пигарёв был внесен во вторую часть Дворянской родословной книги Орловской губернии. Судя по всему, он к этому времени уже несколько лет проживал в имении жены, находившемся в селе Александровском (Трубицино) Малоархангельского уезда.
Исправник, коннозаводчик, художник
В фонде 220 ГАОО сохранилось несколько метрических книг Вознесенской церкви этого села – за 1850, 1852, 1858, 1863,1883, 1906–1910 годы. В них до 1863 года включительно называется имя Василия Сергеевича Пигарёва как проживающего в данном населенном пункте. Точной даты смерти Василия Сергеевича найти мне не удалось (к сожалению, не все метрические книги сохранились), но это печальное событие случилось в промежуток между 1873-м (тогда он назван мировым посредником в ряде документов Малоархангельского уезда) и 1883 годом.
Правда, неясно, почему и по какой причине при живом отце 29 апреля 1865 года его сын коллежский советник Митрофан Васильевич Пигарёв обратился в Дворянское депутатское собрание с прошением о сопричастности его малолетнего брата Евгения, родившегося 3 марта 1853 года, ко дворянству (ГАОО, ф. 68, д. 41, л. 14). Прошение было удовлетворено.
Помещица, штабс-капитанша Юлия Петровна Пигарёва умерла в селе Александровском 19 февраля 1883 года и, согласно записи в метрической книге (ГАОО, ф. 220, д. 630), похоронена была «на общем мирском кладбище», несомненно, рядом с уже почившим ранее мужем. Отпевал Юлию Петровну настоятель Вознесенской церкви отец Афанасий (А.Ф. Тарасов).
Несмотря на то, что Василий Сергеевич Пигарёв был «пришлым человеком» по отношению к малоархангельским дворянам, он сам и его жена Юлия Петровна пользовались у них большим авторитетом. В 40-е годы XIX века штабс-капитан Пигарёв исполнял обязанности малоархангельского исправника, то есть возглавлял нижний земский суд, а должность эта была выборной – на три года. В конце 60-х – начале 70-х годов Василию Сергеевичу дворяне доверили быть мировым посредником – почетнейшая и ответственная обязанность, когда требовалось регулировать все возникавшие разногласия и споры (особенно земельные) между помещиками и крестьянами.
Пигарёвы дружили с первыми лицами Малоархангельского уезда. К примеру, при рождении у супругов дочери Натальи в 1849 году восприемником ее (крестным отцом) стал уездный судья Петр Барсуков.
Василий Сергеевич со времен своей военной службы в конно-егерском и Финляндском драгунском полках на всю жизнь сохранил любовь к лошадям и в новом для него малоархангельском имении завел конный завод невиданных для Орловской губернии пород – карабахской, ширванской и персидской. Никто более из всех 103 владельцев-коннозаводчиков Орловщины не разводил таких коней. По сведениям сборника «Военно-статистическое обозрение Российской империи», изданного в Санкт-Петербурге в 1853 году (т. 6, ч. 5 – по Орловской губернии), у помещика Пигарёва имелось 18 лошадей, из них два чистопородных жеребца и 13 кобылиц-маток.
Несомненно, кроме общественных и хозяйственных талантов, обладал Василий Сергеевич и творческими способностями. Он очень прилично рисовал, и в музее-усадьбе «Мураново» хранятся некоторые из его рисунков. На одном из них он изобразил собственную тещу, Ксению Ивановну (с ее портретом я знакомил читателя в очерке об «Орловских дворянах Трубицыных»).
Митрофан и его коты
И, наконец, супруги Пигарёвы были замечательными родителями. В совместном долгом и счастливом браке родилось у них семеро детей: дочери Варвара, Наталия и сыновья Владимир, Сергей, Николай, Митрофан и Евгений. Сведения сохранились, к сожалению, не обо всех. Варвара, старшая из дочерей, вышла замуж за штабс-капитана Ивана Филатова, преподавателя Орловского Бахтина кадетского корпуса, и проживала вместе с ним то в Орле, то в родительском имении. У молодых супругов родилось несколько детей. Варвара Васильевна Филатова скончалась в возрасте 47 лет, похоронили ее в Трубицино.
О жизни Митрофана Васильевича Пигарёва удалось узнать благодаря воспоминаниям его внучатого племянника, Николая Васильевича, опубликованным в журнале «Москва» в ноябре 1993 года («Мураново: дом и музей»). Митрофан Васильевич управлял имением в Александровском – Трубицино после смерти родителей, с 1883 года примерно до 1910-х годов. Его жена, Мария Михайловна Могилевцева, рано умерла, детей им завести не удалось, и он жил в родительском доме один и довольно странной жизнью. Цитирую воспоминания Н.В. Пигарёва:
«… Митрофан Васильевич славился своей скупостью, он был настоящий тип Плюшкина… Митрофан Васильевич прочел в каком-то журнале, что англичане платят баснословные деньги за трехшерстного кота. Теперь-то мы знаем, что трехшерстными бывают только кошки, но тогда ни англичанам, ни тем более Митрофану Васильевичу об этом известно не было. Он заселил свой дом кошками, которых кормили очень плохо, и они были довольно одичавшие. Сам Митрофан Васильевич ходил по дому с бичом, разгоняя стаи кошек, среди которых, увы, трехшерстный кот так и не появился!
Из рассказов о Митрофане Васильевиче известны и такие эпизоды. Когда ему доводилось продавать зерно или какую-нибудь иную сельскохозяйственную продукцию, то, чтобы положить деньги в банк, в город отправлялись сам Митрофан Васильевич и управляющий имением. При этом они ехали одновременно, но разными дорогами, и неизвестно было, кто везет деньги. Такой маневр должен был затруднить воров, если бы они хотели завладеть деньгами… Но деньги-то никто при этом не вез, они оставались спрятанными в имении».
Воров, кажется, Митрофану Васильевичу обмануть удалось. Но судьбу-то не проведешь. Она и отправила трубицинского владельца туда, откуда не возвращаются. Точную дату его ухода в мир иной и погребения на трубицинском кладбище установить не удалось (после 1908-го, но до 1917-го года).
Старинное имение на берегу реки Труды перешло по наследству к его родному племяннику, единственному сыну его рано скончавшегося младшего брата Евгения Васильевича Пигарёва.
О нем, его потомках, их связи с поэтом Тютчевым и судьбе имения в Трубицино – в заключительном очерке.
Загрузка ...