Автор: Лариса Кондакова, документы из Госархива Орловской области
«Вестник» продолжает публиковать очерки из жизни Орловской губернии более чем вековой давности. О том, какие события происходили в те времена, что волновало жителей региона и чем запомнилась ушедшая эпоха, читайте в серии материалов нашего внештатного автора – сотрудника Госархива Орловской области.
Возвращение на родину
Октябрь 1878-го выдался теплым и безмятежным. Ветер гонял по орловским мостовым опавшие листья, солнце грело по-летнему. На улицах было многолюдно. Город наводнили утомленные походами нижние чины в оборванных шинелях, возвращавшиеся через Орел на родину из Турции. На груди у многих поблескивали Георгиевские кресты, полученные за ратные подвиги.
Одна из двигавшихся через город колон сделала привал на берегу Оки, недалеко от строящегося моста. Солдаты вид имели жалкий, выглядели уставшими, но глаза их светились радостью от предстоящей встречи с родными. Мужчин тут же обступили местные жители с просьбами рассказать о войне.
Один из военных, судя по виду, самый бывалый, достал из-за пазухи вышитый геометрическим орнаментом кисет с табаком и начал неспешно набивать трубку. «Огоньку не найдется?», – обратился он к орловцам с протяжным оканьем. Глубоко затянувшись, после некоторого раздумья воин начал издалека: «Родом я из Вятской губернии. Призвали меня еще по рекрутскому набору. Думал, скоро домой ворочусь, женюсь, а тут турки шалить начали – и опять в строй…» Тем временем вокруг собиралось все больше желающих послушать бравого вояку, наружность которого заслуживала уважения – на груди его красовался Георгиевский крест…
Помощь в трудные времена
Стоит отметить, что интерес к событиям на Балканском фронте наблюдался у орловцев на протяжении всей войны с турками, что вызвало небывалый до этого спрос на газеты даже у тех, кто прежде в них не заглядывал. Орловская губерния несколько раз отправляла солдатам Орловского и Севского полков различные вещи и продукты. В ответ с фронта приходили благодарственные письма, поступавшие на имя председателя губернской земской управы: «Посылаем мы Вам нашу искреннюю благодарность за все Ваши труды и заботы о нас и за посылки, которые Вы посылали в помощь нам в трудные дни нашей жизни здесь. Мы ценим вполне заботы земских людей. Скудная мошна русского мужичка не переставала быть открытой для нас во все времена войны…»
Орел во время Турецкой кампании 1877–1878 годов стал местом сосредоточения лечебных учреждений. Сотни больных и раненых воинов прошли через орловский соединенный госпиталь Красного Креста и городского общества на 200 кроватей, который в эти дни находился в стадии расформирования. Остававшиеся в нем медикаменты передали в орловский военный лазарет. Бахтина военной гимназии вернули барачные строения и выстроенную при них церковь во имя святого Пантелеймона и сооруженный на приношения больных и раненых образ святого в серебряной ризе. Остальные больничные вещи распродали с аукциона, устроенного в доме дворянства. Пожертвованные в церковь св. Пантелеймона образа, ризы и утварь постановили отправить в Болгарию.
К слову сказать, в октябре Орел посетили болгарские депутаты, возвращавшиеся из Петербурга, где синод принял их прошение и сделал распоряжение по удовлетворению потребностей разоренных болгарских церквей в утвари, иконах, книгах и облачениях.
Для увековечения памяти воинов, умерших в госпитале и похороненных на Крестительском кладбище, на заседании местного отделения общества Красного Креста под председательством губернатора Боборыкина постановили: огородить захоронения прочной решеткой и поставить чугунный памятник с соответствующей надписью.
Турки в городе
К началу октября город покинули последние военнопленные турки, которые находились в Орле с лета прошлого года и чье присутствие внесло коррективы в жизнь города. Среди них были два турецких генерала, в том числе Али-паша, «взятый в плен нашими войсками в Ардагане», на содержание которого были выделены средства губернским казначейством в счет депозита канцелярии губернатора.
Рядовые военнопленные размещались в помещениях наемного «военно-пехотного» дома Перелыгина, вмещавшего до тысячи человек, и в пустовавшей «казарме сборной команды». 14 октября на заседании горуправы обсуждался вопрос о застеклении разбитых окон в перелыгинском доме, побелке и штукатурке помещений после отъезда турок.
Присутствие в городе турецких пленных будоражило жизнь простых обывателей. Турки вели себя достаточно вольно, не отказывали себе в азартных играх, заканчивавшихся ссорами и разборками с не менее искушенными в подобного рода развлечениях орловскими мещанами. Кроме того, в октябре партиями через Орел перегоняли турок из других губерний, что в итоге привело к росту цен на квартиры и продукты. В гостиницах, где они квартировали, установили посты из солдат местного гарнизона.
Местные дамы, особенно из купеческого сословия, не скрывали своих симпатий к «турецким милашкам» в красных фесках и крутили с ними шашни. Одна из них, условившись со своим возлюбленным уехать в «милую Турцию», в назначенный день явилась к нему в гостиницу, но оказалось, что все стоявшие там турецкие офицеры отбыли на родину. Тогда разъяренная дамочка, поразмыслив, собрала свое имущество и отправилась на вокзал, чтобы догнать турка…
В ближайшее время ожидалось прибытие в Орел для квартирования 160-го пехотного Абхазского полка, прославившегося при штурме Карса, в сражениях под Авлиаром, Эрзерумом и при взятии в плен армии Мухтара-паши. Городская дума и уездное земство постановили устроить торжественную встречу и угощенье полку, орловские купцы организовали подписку для сбора необходимой суммы. А в Севск тем временем прибыл на постоянные квартиры с Кавказа 30-й резервный пехотный батальон, находившийся во время кампании в Турции.
«Я не трибун: мои писанья…»
Несмотря на непростые времена, связанные с военными кампаниями, культурная жизнь в губернском центре продолжалась. Литературной новинкой месяца стал появившийся в продаже сборник стихотворений местного поэта Леонида Георгиевича (Егоровича) Оболенского, родившегося в Малоархангельске.
Изящная книжица представляла собой сборник поэтических произведений, написанных автором с 1868-го по 1878 год. В этот период Оболенский с женой в основном проживал в Орле (с 1870 г.) и вел адвокатскую деятельность, находясь под надзором полиции за участие в революционном кружке. Как знать, может быть, орловские панорамы, открывающиеся с Левашовской (ныне Пролетарской) горы, навеяли поэту эти строки, напечатанные в сборнике:
Я на берег взошел
высокий и крутой,
И вниз взглянул
на город за рекой:
Он засыпал
во мгле осенней ночи,
Домов уж в нем
не различали очи,
Во тьме в одно пятно
слились они,
И только кое-где
чуть брезжили огни…
(«Город»).
Загрузка ...