Автор: Ольга ЗАХАРОВА
15 апреля на экраны вышел русский триллер, снятый ирландским режиссёром Джонни О’Рейли. В одной из главных ролей снялся наш земляк.В фильме «Прячься!» Джонни О’Рейли вместе с Сергеем Гармашом, Алексеем Гуськовым, Мариной Александровой и другими звездами отечественного кино снялся молодой актер Орловского академического театра им. И. С. Тургенева Пётр Логачёв, уже известный ценителям кино в России и за рубежом блестящей работой в фильме Алексея Учителя «Пленный». В интервью корреспонденту «ОВ» Пётр поведал о новой роли, именитых партнерах, нелюбви к сериалам и большой любви к родному театру.
Триллер из короткометражки
– Пётр, расскажи немного о самом фильме. Правда ли, что триллер «вырос» из короткометражки?
– Фильм «Прячься!» – режиссерский дебют Джонни О’Рейли. Причем дебют двойной: это его первый российский фильм и первая работа в полном метре. Пока он, действительно, больше известен своими короткометражками, кстати, достаточно успешными: на Западе они даже попадали в short-list номинантов на «Оскар». Российские продюсеры взяли одну из его короткометражных лент и предложили ему на ее сюжет снять художественный фильм. В результате вся съёмочная группа – наши ребята, из Ирландии только режиссер.
– А трудностей с пониманием не возникало? Я имею в виду языковой барьер.
– О’Рейли учился в России, так что язык знает вполне сносно. Хотя на всякий случай рядом был переводчик: готовил тексты для нас на русском языке, а для него – на английском. Возникали в связи с этим и забавные ситуации. Перевод ведь делается дословный. Его дают актерам, а, к примеру, Гармаш или Александрова смотрят, подходят к режиссеру и говорят: выгони своих помощников, по-русски так не говорят!
– Триллер «Прячься!» достаточно жёсткий, по сюжету в нём много смертей. Тебя это не смутило?
– Да я пока не в том положении, чтобы придирчиво выбирать роли и ставить условия. А этот случай вообще особенный. У меня с главным героем, которого я играл, по жизни очень много совпадений. Например, по сценарию он в пятилетнем возрасте попал в детдом, лишившись родителей: на глазах ребенка их убил киллер. Я тоже вырос в детском доме. Когда мне было два года, у меня убили отца. А потому психология персонажа оказалась мне вполне понятна.
Шрам на память
– В «Пленном» ты играл вместе с другими дебютантами. В фильме «Прячься!» без преувеличения «звездный» актерский состав. Каково работать с Гармашом на одной площадке?
– Со мной играют Гармаш, Гусев и Александрова. Для них это вполне обычная работа: встретились на съемках, отработали, отдохнули, разъехались. И мне совсем не хотелось набиваться в друзья или настойчиво просить совета. В вагончике на съемочной площадке нас познакомили, и я тихонько сел в сторонку: спросят что-нибудь – отвечу, нет так нет. После съемок все в ресторан, а я – нет, спасибо, мне бы спать пораньше лечь, текст выучить, размяться… С Мариной Александровой по фильму у нас лирически-любовная линия. Она сначала давала советы почти по-матерински: как в кадре бровь поднять, как глазом повести. Я делал вид, что прислушиваюсь, благодарил. Но дальше начали общаться уже просто по-приятельски.
– «Звездная болезнь» у твоих именитых коллег не проявлялась? И не возникало ли у тебя внутреннего барьера, играя с ними рядом?
– Да, если честно, я настолько был занят ролью, что волноваться о том, как я выгляжу перед Гармашом или Александровой и времени-то не было. Что касается игры, перед поездкой я много об этом думал. Для меня Сергей Гармаш – во многом идеал среди взрослого поколения русских актеров. И, конечно, хочется ему соответствовать. Но уже на съемочной площадке стало понятно, что ни зажатости, ни какого-то барьера нет.
– Как проходили съемки? Особенно интересные и запомнившиеся моменты были?
– Съемки длились два месяца. Из них недели две мы работали в Крыму, в Симферополе, в горах. Потом был небольшой перерыв, я как раз успел съездить с театром во Францию. Ну а затем снимали в павильоне в Москве. Что до запомнившихся случаев. Конечно, были!
В фильме мой персонаж катит тележку с трупами, тяжелую, да еще по горной местности. Я поначалу уперся: все делаю сам. Вот и тащил эту тележку, пока не надорвался. Чувствую: с каждой минутой все тяжелее, тяжелее. И через час понимаю, что уже не могу выпрямиться. Естественно, меня сразу же отвезли в больницу и быстренько поставили на ноги. После этого к злосчастной тележке стали цеплять длинную веревку и так ее тащили, а я только создавал видимость.
И еще был «больничный» эпизод. По сценарию я падаю в обморок. Упал. А там камень торчал очень острый, в итоге разбил колено. Кровь сильно шла, колено опухло. Тут я уже сам поднял бунт: вызвал по рации второго режиссера и сказал, что продолжать работу не буду, пока не придет врач. Снова обезболивающий укол, процедуры всякие. Шрам остался до сих пор.
Не хочу играть «перца» гламурного
– Пётр, у тебя есть уже не одна киноработа. Наверное, и сейчас поступают предложения от режиссеров. Но знаю, что полностью уходить в кинематограф и расставаться с орловским театром ты не хочешь. Почему?
– Алексей Учитель как-то сказал, что он любит снимать актеров, которые в данный момент работают в театре: они постоянно находятся в подвижном эмоциональном состоянии. Герой на театральной сцене не шаблонный, он развивается, меняется. А в кино ничего такого нет. Актер, работающий только в кино, часто зацикливается лишь на своем амплуа.
После роли в «Пленном» Учитель предлагал мне перебраться в Москву, обещал помочь даже. Ну и что? Допустим, переехал бы я, снялся еще в каком-нибудь фильме про войну, в сериале. И всё. Я понимаю, что еще мало умею. Ну повезло, хорошо. Но сколько таких молодых приезжает… И что, каждый будет звездой?! Я прекрасно себя чувствую в театре. Здесь у меня новые роли, и каждая роль – на вырост. В итоге получается и развиваться, работая в театре, и в кино сниматься.
– Многие современные актеры с радостью берутся за работу в сериалах: денег подзаработать, опыта набраться. Ты в сериалах вроде бы еще не «засветился». Принцип такой?
– Нет здесь конкретного ответа. Хотя если посмотреть на сегодняшние сериалы… Снимешься в таком, тебя потом ни один серьезный режиссер в картину не пригласит. Но как-то я все же поехал на пробы. По дороге все размышлял: надо, не надо. Приехал. Пробы. Перед пробами подошел пообщаться к режиссеру, а он, заметив мои сомнения, сразу взялся меня переубеждать: конечно, нужно сниматься, кто бы что ни говорил, деньги надо зарабатывать и т.д. В общем, все эти басни подействовали совсем в другую сторону. Я понял, что не хочу. И ты не представляешь, какой я радостный оттуда уходил!
– Вопрос тебе как актеру театра: какую роль хотелось бы сыграть?
– Года три назад я отвечал на подобный вопрос. Тогда я ответил, что Гамлета я сыграть не хочу, так как понимаю, что я не Гамлет. Сейчас произошел некий внутренний рост, некоторые вещи осмыслены по-новому…
– И теперь уже ты готов сыграть Гамлета?!
– Да нет, я не к тому. Не поверишь, но вот именно те роли, которые мне дают в нашем театре, и хотел бы играть! Потому что я понимаю, что если сейчас, с существующим у меня багажом опыта, знаний я сделаю эти работы хорошо, тогда вскоре появится новая роль, требующая уже иной, более серьезной подготовки и умения. Мне важно не Гамлета сыграть, а такую роль, чтобы я понимал, что это уже следующий этап моего актерского роста. Главное, играть хочется человека с закавыкой, а не какого-нибудь «перца» гламурного.
– И вдогонку вопрос как начинающему киноактеру: в картине какого режиссера мечтал бы сняться?
– В театре я, безусловно, хотел бы работать со своим мастером Борисом Наумовичем Голубицким. А в кино… Конечно, хочется хорошего режиссера. Было бы интересно поработать еще с Учителем. Но мне бы хотелось сыграть у него по-новому, абстрагируясь от прежней роли. А пойдет ли он сам на такой эксперимент, не знаю. Не так давно я был на одних пробах: у режиссера Андрея Прошкина на роль келейника митрополита Алексея. Не хочется пока рассказывать все подробности, но роль эта совершенно не похожа ни на одну сыгранную раньше и очень мне интересна.
Загрузка ...