Скандал по нотам

Автор: Ольга Аристарина, фото О. Суровых

Предваряя спектакль «Оркестр» (16+) по пьесе Жана Ануя, режиссер Наталья Смоголь как бы извиняется за происходящее. Ничего не поделаешь, пьеса «скрипучая», герои препротивные: 60 лет прошло с момента написания произведения, а пороки никуда не ушли… Одежда слишком яркая и кричаще безвкусная: так персонажи стремятся скрыть внутреннее убожество за костюмами… Разыграется скандал – ко всему нужно быть готовыми.

Обидно

Новая постановка театральной студии ОГУ имени И.С. Тургенева «Ювента» дает немало поводов для «обид». Вот-вот оркестр начнет привычную развлекательно-необязательную программу – выступление перед гостями санатория, в котором лечат желудочно-кишечные заболевания. То есть перед нами самими: подразумевается, что и публика в данном случае играет роль. Весьма незавидную, отягченную симптомами, про которые слагают анекдоты. Кому, простите, понос мешает ценить музыку? Но в то же время встает еще один вопрос: кто к таким слушателям отнесется серьезно? Персонажи смотрятся в зрительный зал как-то необязательно – будто бросают прощальный взгляд в зеркало перед уходом из дома. Увиденное им нравится. Друг с другом контактируют также опосредованно, редко пересекаясь глазами. Их внимание закольцовано на собственных интересах.
Разноперый, разномастный оркестр начинает выступление, не особенно заботясь о производимом впечатлении. Самый чинный, выдержанный в лучших традициях самоподачи момент – церемония рассадки пестрых оркестровых культур на свои рабочие места под солнцем. А дальше – понеслась душа в самую преисподнюю женских пороков. Сначала тихо, как бы издалека слышится лиричная песнь о вязании и перхоти, сдобренная замысловатыми кулинарными рецептами. Потом музыка набирает обороты и своеобразную скрипучую силу.
В певцах согласья нет: «У каждого свой метод, но ведь бывают и плохие методы!» Почему бы не попытаться защитить свои принципы, особенно если они связаны с такими важными вещами, как кулинария, уход за тканями, честь и достоинство, любовь.
Постановка стала наглядным пособием того, как надо (или не надо) спорить о вкусах. Если кто-то из артистов собирается вступить на скользкую дорожку сольной арии, ему напоминают (в лучшем случае): «у всех были свои успехи».
Первая скрипка тут одна – директор оркестра мадам Ортанс (Альбина Каунецкис). Она по-хозяйски приветлива и по той же причине требовательна. Может судить о мире, где «музыка, как суп». Совсем еще юная актриса представила женщину, которая разбирается в жизни, знает ей цену, способна ее заплатить. И, главное, не возбраняет себе маленькие радости. Играет Альбина Каунецкис так аппетитно и свободно, что соблазняет зрителя этой вседозволенностью и уверенностью.

Дуэты и дуэли

Слаженный коллектив практически сразу начинает распадаться на дуэты по интересам. Точнее, по порокам. Первый такой островок разговора в море музыки – «степенная» Патриция (Елизавета Милен) и страстная Памела (Юлия Солоухина).
Начиная подругами, продолжают они то абсолютными врагами, то трепетными исповедниками, то умудренными опытом матронами, то ярыми завистницами. Патриция хочет видеть в себе жертву, Памела – королеву. А эти хрестоматийные образы нужно как-то культивировать, поддерживать. Как? Элементарно –
жертвами. Собой можно пожертвовать ради искусства или престарелой матери. Жертву для себя можно истребовать у брошенного ребенка, наряженного, правда, как куколка.
«Я женщина!» у Елизаветы Милен и Юлии Солоухиной звучит совсем с разными интонациями, но одинаково фальшиво, согласно режиссерскому замыслу.
Второй дуэт – рассказчик и слушатель. Исстрадавшаяся Эрмелина (Елена Карпушкина) и ее черно-белая визави Леона (Дарья Петрова). Первая рассказывает драму всепоглощающей и всепожирающей страсти, где смешались в кучу жертвы и агрессоры. Весьма печальная и в равной степени банальная правда скучной глупой жизни. Вторая выступает то как всепонимающий пастор-исповедник, то как любопытная подруга на том конце провода: «А он что? А ты что? Да ты что!» Сплетня ради сплетни, никакого жизненного интереса.

Треугольник

Тем временем главная героиня Сюзанна Делисиас (Оксана Корнеева), всосавшая классику с молоком матери, впадает в любовные крайности. Можно сказать, что она львица. Можно подумать, что женщина просто озверела в изысканной страсти самоотречения. Вроде бы в ее претензиях и нет ничего страшного или необычного: самая типичная война за женатого мужчину, оснащенного больной женой. Гиперболизирована готовность бросить вызов миру, драматично пожертвовать всем во имя и на благо. Однако пародийность крайности актриса передала более чем искренне. Если бы не окружающая фарсовость, ее раскаяния («ничего не смогла дать искусству», а Леону, напротив, отдала все) были бы весьма трагичны. Чего стоит пережитый и перелитый в зрительный зал ужас меблированных комнат и проклятие часов. В голове сама собой прорисовывается убогая обстановка гостиниц, снятых на час, стучат ходики: «Пора, пора, пора! Время, отведенное на украденное счастье, кончилось!»
Скорбь о потерянном времени только самый жестокосердный зритель воспримет как шарж.
Когда-то давно, в период оккупации, тогдашняя труппа Сюзанны, прельстившись какими никакими, а гонорарами, дала слово играть фальшиво, если в зале будут немцы. А такие клятвы оставляют след на всю жизнь…

Не виноватая я!

Весь сыр-бор загорелся из-за Леона (Константин Баблак). На усредненный вкус, «жидковат». Но на безрыбье – тигровая акула! Такую посредственность, полную до краев отчаянных страданий, роковую бледную моль, еще попробуй изобрази. Метания мужчины – как белый пораженческий флаг, который треплет ветер.
Однако на сцену выходит Alter ego, которого в пьесе нет, но которого режиссер просто должен был придумать. Это демон оркестра, темная сторона, то, что скрыто в душе. Подальше с глаз убирают обычно самое неприглядное. Актер Антон Бушунов раскалился до такой силы, что непонятно становится: как вообще люди могут удерживать на дне себя всю мерзость, которой подточена душа.
Пьеса была ужасная, герои были прекрасные, а может быть, было все наоборот…
Оркестр виртуозно сыграл полный разлад. Гимн всеобщему безразличию, рапсодию нелюбви, еще какую скрипучую. Музыканты в своих крылатых накидках как валькирии пропели, протанцевали, промузицировали все самое дисгармоничное и бесталанное. Но сделали они это настолько одухотворенно, с таким внутренним огнем, что диву даешься.
«Играйте!» – говорит работодатель мсье Лебонза (Иван Карпушкин, Матвей Бритвин) своим музыкантам. Выхода нет. Разницы нет…
А вот приказывать «аплодируйте» никому не нужно. Зрители все сами понимают. Все-все… Это же интеллектуальная драма, а мы интеллектуалы!