Автор: Ольга Сударикова, фото с сайта «Русского стиля»
Что нужно для счастья? Мир во всем мире, миллион миллионов, эти глаза напротив? Иногда, чтобы пробежало электричество, хватает чьей то-руки/ лапы в твоей руке. О чем-то таком очень простом и беспредельно сложном рассказал Орловский муниципальный драматический театр «Русский стиль» им. М.М. Бахтина премьерой «Джек. Необыкновенная история» (12+) по пьесе Виктора Ольшанского, открывшей 30-й театральный сезон.
Есть только миг
На сцене две героини – мать (Любовь Литвиненко) и дочь (Аня Литвиненко), объединенные общей печалью, которая так велика, что грозит разрастись до настоящей трагедии. Пропала собака… Маленькая Люба, как это принято у детей, требовательно, глубоко, самоотверженно и безапелляционно утверждает, что жить без Джека не будет. Каприз, причуда, забава? Куда там… Потеря! Глубокая, не первая.
Каждое слово девочки отражается в душе мамы Вероники острой болью, пронзает ее электрическим разрядом. Никаких «стерпится-перемелется» эта детская беспощадная категоричность не допускает. Мама обещает, по сути, сама не зная, что. Она, как Данко, готова пожертвовать собственное сердце. В этом устремлении, героической готовности отражены все сбитые коленки, потерянные куклы, ушедшие из семьи отцы на свете.
Любовь Литвиненко делает очень большую работу – в голове и сердце. Это отражается в глазах актрисы, обнявшей за плечи ребенка, в трепетном движении рук, в ее дипломатическо-тактических подвигах. Очень хочется «сгладить» уход мужа, потерю собаки и все предстоящие ухабы на жизненном пути своей родной и единственной.
Дочь актрисы Аня Литвиненко удивительно трогательно и профессионально относится к своей театральной миссии. Восьмилетняя девочка не роль воплощает – она понимает, что участвует в значимом и нужном деле, которое принесет много пользы и скажет много доброго. Ее детский максимализм и требовательность, большая надежда и любовь – все к месту.
Спектакль стал для Анечки трудным экзаменом и вместе с тем праздником, что ощущается в каждом слове, в каждой улыбке и слезинке. И взаправдашняя мама, ясное дело, рада. А счастливая актриса может все!
Апорт!
У режиссера нет весов, готовых сопоставить трудности большого и маленького мира, спасительных общих мест, где «утро вечера мудренее», «до свадьбы заживет». В своем максимализме он сам как ребенок. Если больно, то больно. Но как быстро все меняется! Вот перед Вероникой появилась надежда и засияла всеми красками радости, вот ее снова нет. Остается только сойти с ума и решиться на хитрую подмену.
Говорят, переиграть на сцене детей и животных невозможно. С детьми практически разобрались. К какой категории неподражаемых отнести Владимира Верижникова, сказать трудно. Знакомьтесь: Нащокин Виктор Михайлович, небезразличный гражданин с активной жизненной позицией, ветеран труда и локомотивного депо, мастер на все руки и лапы, домашний ангел, человек с большим сердцем и… собака.
Вот сидит он в шапке из чебурашки, в старом пальто, клетчатом шарфе на скамейке – и как же хочется подойти и сесть поближе. Вот и Вероника не просто прижимается – вплавляется в своего нечаянного избавителя.
Самый короткий поводок у любви. Виктор Михайлович не без всяких сценических интересностей надевает этот поводок. Куда денешься от зверской дипломатии отчаянной, но еще не отчаявшейся женщины?! И тапочки в зубах будешь приносить, если человек для тебя – единственный, важный, главный, центр Вселенной.
Сообщающиеся сосуды
Есть люди, которые вырастают на своих обидах, а есть те, кто их перерастает. Где-то между ними Вероника. Обида на мать Софью Аркадьевну (Анна Аленчева), «матриарха»-самовыдвиженца, явно доставляет героине душевный дискомфорт. От ироничного взгляда элегантного громовержца-правдоруба на шпильках не укрыться.
Чтобы понять-простить, нужна любовь. Себя-то Софья Аркадьевна любит: по осанке заметно. Но только не каждому видно, как она жаждет ответной любви и старается за нарочитой категоричностью и ударами наотмашь скрыть это.
Командовать – вредная привычка. Неукротимая сцена дрессуры предстанет перед публикой во всей красе. Молодая бабушка взяла на себя непростую обязанность открывать людям глаза, грациозно срывать розовые очки. Что ж, это ее выбор, но вместе с тем, кажется, и средство защиты от внезапных ран, которые может нанести мир.
Герои постепенно напитываются жизнью друг друга, как воздух перед Новым годом ароматом мандаринов. Впервые они используют «слепой метод» восприятия действительности, когда разум закрывает глаза и зорко одно лишь сердце.
«Джек» – это спектакль о том, что люди друг без друга не могут, о том, что у каждого должно быть свое место, его маленькая крепость и оплот.
Бывает, что и место «красит» человека, наполняет силами. А бывает, только прорастешь корнями, как почва уходит из-под ног. По злой иронии судьбы Виктору Михайловичу приходится с кровью отдирать себя от дома, к которому приблудился, от счастья, в которое поверил. Актер просто сидит и молчит, но это молчание оглушает своей тишиной.
От жизни собачьей
Часто люди становятся животными. Бывает и наоборот. У отца девочки Федора (Александр Столяров) все спокойненько покатилось с горки вниз. Пробовал быть мужем на час – перестал быть отцом даже на секунду. Горько глядеть на героя. Несмотря на огромную творческую биографию, актер редко в каком спектакле предстает в таком полнейшем разладе с собой и действительностью. Усугубляет дело то, что речь идет не о драматических метаниях и метафизических переживаниях, а о самой простой несчастной жизни, пропахшей неудачами, больничной палатой и одиночеством. Как-то по-бытовому сердечно жалко его – как дворнягу, забившуюся в угол…
Своеобразным контуром спектакля становятся сцены предложений: выпить, поменяться ролями, выйти замуж, стать дедом. С первым все ясно: мало кто отказывается, тем более, если есть повод. Планета начинает вертеться быстрее. Ролями актерам тоже привычно меняться. Это сначала они жеманятся, а потом как войдут в образ!
«Поцелуи тире поцелуи запятая которым не было конца» в спектакле отменяются. Ведь речь о скрещенье душ.
Всю эту собачью историю можно рассматривать по-разному: счастливый случай, добрая грустная сказка, универсальное лекарство от отчаяния. Но смотреть стоит обязательно.
Несмотря на премьеру, кажется, что спектакль всегда был и будет. Настолько он житейски прост и философически сложен, до краев наполнен поэзией и музыкой быта родных пенатов. Есть в нем что-то от шерстяного пледа, от крепкого сна после долгих детских слез, от добрых фильмов Эльдара Рязанова. «Джек» вплывет в душу и сделает ее больше, чтобы всем хватило места.
Загрузка ...