Автор: Владимир ЕРМАКОВ
29 марта. После долгого перерыва, вызванного не зависящими от автора обстоятельствами, с этой страницы начинается новый блок заметок писателя…
Начинается с молчания. С минуты молчания в память о погибших в московском метро. Две живых бомбы, снаряженные и посланные ненавистью и подлостью, возведенными злобными уродами в идеологию, рванули в самой гуще наших земных забот. Паники не было. Не в первый раз. Но сети мобильных операторов зависали от перегрузки. Дочь дозвонилась. Слава Богу! Сказалось само собой – как выдохнулось после долгой задержки дыхания. И только тогда вспомнилось, что сегодня – чистый понедельник. Первый день страстной недели.
30 марта. Прежде, чем держать речь, в которой личное высказывание позиционируется как публичное, надо как-то осмыслить и оговорить сам факт реанимации газеты. Старейшее региональное периодическое издание возвращается в информационное поле. Много раз на улице ко мне подходили незнакомые люди и спрашивали: будет ли выходить «Орловский вестник»? И отходили разочарованными. И вот – третье рождение… или четвертое? пятое? смотря как считать. Во всяком случае, непростая история легендарной газеты свидетельствует, что общественная потребность в прогрессивном, независимом и при этом интеллигентном органе печати настоятельна и насущна.
А вот способность общества содержать такую газету, неприбыльную и не продажную, остается под сомнением. Есть известное определение прессы как четвертой власти. Но в шизофреническом дискурсе информационного общества ему соответствует не менее устойчивое представление о журналистике как о второй древнейшей профессии. (Если кто забыл, первой считается проституция). Власть заявляет, что заинтересована в общественном мнении. Подразумевая: если оно совпадает с ее собственным… Бизнес готов платить за роскошь человеческого общения. Но при одном непременном условии: кто ужинает девушку, тот ее и танцует… Интересы общественных организаций сосредоточены на основной деятельности: занять пустующую социальную нишу и не подпустить к кормушке никого со стороны. А что до массового читателя, то он, конечно, всем сердцем поддерживает независимую печать… но вот рублем – желтую прессу. По совокупности обстоятельств мы имеем то, что имеем.
И все же… Все же – продолжение следует. «Орловский вестник» как некий виртуальный феникс возрождается из редакционного пепла. Хочется надеяться, что новый жизненный цикл будет долгим и продуктивным. Хотя рассчитывать на успех трудно. Целевую аудиторию издания такого рода составляет рассредоточенное сообщество, которое некогда обозначалось как образованное сословие. Это определение шире, чем идейно напряженное понятие интеллигенция, и не так пафосно: люди, у которых способность читать является одновременно потребностью. Если они имеют право на свой орган печати, будет справедливо, если право говорить от их имени будет делегировано «Орловскому вестнику». Хотя бы потому, что в нем сотрудничал Иван Бунин…
31 марта. Нужен ли в газете писатель? По логике вещей кому же писать как не писателю, по определению к этому делу назначенному? А из опыта выходит, что писатель в газете как пятое колесо в телеге. Писатели все на вечность оглядываются, в классики примериваются… а журналисты заняты тем, чтобы ухватить в текст то, что происходит здесь и сейчас. Оттого маститые литераторы страх как не любят работать в оперативном режиме, а матёрые редакторы с раздражением выдирают из текстов стилистические красоты и философские парадоксы.
Информационная революция отменила традиционные привилегии писателей. При наличии компьютера мыслить все так же трудно, а вот писать стало легко. В схеме массовой коммуникации произошло короткое замыкание: читатель-писатель. Блог, то есть сетевой дневник, открытый всем и каждому, стал одним из наиболее популярных жанров. Бумажной прессе, чтобы выдержать конкуренцию, приходится учитывать спрос. Суть проекта «Осадок дня», открытого в начале минувшего года в прежнем «Орловском вестнике», – авторский комментарий к течению дней. Последовательный ряд переменных мнений: спонтанных откликов на злобу дня и спорных ответов на вечные вопросы… Без уверенности в своей правоте, но в неизбывной надежде пишущего на понимающего.
1 апреля. В Музее изобразительных искусств прошла выставка художественной фотографии Екатерины Рождественской «Частная коллекция». Безусловно, это весьма актуальная и эффектная акция. Бодрящий привкус эстетического скандала освежит нашу застоявшуюся культурную атмосферу.
Кто не в курсе или не в теме, поначалу несколько озадачен. Впечатление… специфическое. Цветные постановочные фотографии имитируют известные (и не очень) произведения мировой живописи. Екатерина Рождественская, придумавшая эту фишку, с великим тщанием и большим талантом выбирает модель для
съемки и подбирает к ней походящую картину. А затем декоратор воссоздает антураж, кутюрье кроит платье, визажист подгоняет натуру под образец… фотограф щелкает, и птичка вылетает! Вылетает тщеславный павлин и распускает свой феерический хвост…
В кадре моделируется чисто постмодернистская ситуация: что было бы, если бы Рубенс был не художником, а фотографом, и моделью ему служила бы, к примеру, Алла Пугачева? Забавно… Искусство ли это? Хороший вопрос! А вот хорошего ответа на него нет. Кто в эпоху постмодерна может сказать с уверенностью, что есть искусство? Я так за свою компетентность не поручусь. Что не только не мешает мне судить о стильных изысках Екатерины Рождественской, но судить с некоторым садистским сарказмом. Постмодерн тем и хорош (или плох – это уж как хотите), что наше право на самовыражение ограничено только вмешательством милиционера и корректора.
Что главное в актуальном искусстве? Не перцепция, а концепция. Не переживание образа в опыте восприятия, а изобретение чего-нибудь этакого… чтобы зритель в недоумении чесал репу, а критик в ажиотаже чесал языком. Понятие шедевр утратило смысл; хотите, чтобы у вас был шанс, позиционируете свой замысел как проект, а результат как продукт.
Проект Екатерины Рождественской ориентирован на эксклюзивный дорогостоящий престижный продукт. Формула успеха проста: гламур + кич = имидж. К чему стремится наш человек, устроивший свою жизнь? Показать себя во всей красе. Присвоить статус. И чем меньше на то оснований, тем мучительней желание.
А тут такой шанс – пристроиться в историю! Вспоминается из Шекспира: Бог дал вам одно лицо, а вы делаете себе другое… Медийные лица самозабвенно корчат рожи, на потребу публике и на потеху толпе. И в досужей забаве выступает наружу такая махровая инфантильность, что простому обывателю становится как-то неловко быть свидетелем этой азартной игры… – Чур, я буду царем! – А я первой красавицей! Как дети, право! Вечные недоросли, испорченные успехом и избалованные славой.
Ключевыми работами «Частной коллекции» кажутся мне две знаковые вещи. На первой сладкоголосый кенарь Николай Басков, гордо откинув головку и капризно выпятив губки, воображает себя Наполеоном. С каким упоением он держит эту классическую позу! Кажется, настолько вошел в роль, что выводить из нее придется специалистам из клиники имени Кащенко (ну, для них это рядовой случай). Вспоминается из Пушкина: Мы все глядим в Наполеоны…
Второй гвоздь коллекции – композиция группы «Блестящие»: эти живущие припеваючи красотки решили представить своими холеными телами шедевр Сандро Боттичелли «Аллегория Весны». Аллегория вышла… поучительной. Несмотря на все ухищрения фотошопа, разница поразительна. Репродукция рядом: можно сравнить. Там – вечно юные нимфы, а тут – нимфетки второй свежести! Мишурный блеск поп-звезд тускнеет на глазах; из прорех фривольных одеяний разит в глаза духовная нищета гламурных куртизанок.
Через призму этого гениального и наглого проекта, если смотреть без гнева и пристрастия, а с холодным вниманьем, можно много понять про наше время. Всё не то, чем кажется. Все изображают из себя нечто иное, чем вляются на самом деле. Кто правит бал-маскарад? Шарлатаны. Самозванцы. Подменыши. В фольклоре подменышем называется ребенок, рожденный от нечистой силы и подброшенный людям вместо похищенного младенца. Эрзац. Существо без сущности. Он вырастает и врастает в мир, он живет и здравствует – но души в нем нет… Люди, что составляют «сливки» нашего общества, настолько на нас не похожи, что кажутся нам нелюдью. Они красуются перед объективами, но это не красота, а красивость. Потому что физическое без метафизического – суета и тлен.
Досужие зрители, праздные ротозеи на этой ярмарке тщеславия, смотрят на явление кумиров народу как бы озадаченно и как-то ошарашено: они что, дурью мучаются или нас дурачат? Станиславский сказал бы: первое апреля – никому не верю! впрочем, в прочие дни тоже. День дураков. Год дураков. Век дураков. Одураченная и замороченная, Россия теряет собственную идентичность, не обретая взамен обетованной европейской…
Что же до Рождественской… ее успех, безусловно, заслужен. Полный аншлаг! Полный абзац! Это безумно красиво и страшно интересно. Сеанс черной магии с одновременным ее разоблачением. И я там был – смотрел, сравнивал, судил, досадовал, возмущался, восхищался…
2 апреля. Страстная пятница. Те, кто терпят муки в больницах, обителях боли, как никто сострадают распятому Христу. Боже мой, Боже мой! зачем ты меня оставил?
3 апреля. Великая суббота. Мир охвачен немотой и окован немощью. Самое страшное, что могло произойти, уже свершилось. А обетованное еще не случилось. В палатах интенсивной терапии жертвы московских взрывов снова и снова переживают муки подземного ада. Дежурные ангелы в белых одеждах одного за другим выводят их из тьмы. «Реанимация» в буквальном переводе с латыни означает «возвращение души». То есть воскрешение. В этот день нам как бы понятнее, каким образом в человеческом уделе нераздельно и неслиянно сосуществуют невыносимое отчаяние и необъяснимое счастье…
4 апреля. Светлое воскресенье. Когда смолкают полночные колокола, воздух еще долго полнится страхом и трепетом. Чудо как никогда близко предстоит душе. Блажен, кто верует…
Загрузка ...