Автор: Влажимир ЕРМАКОВ
7 февраля. В начале февраля случился скандал в благородном семействе: разногласия орловских музейщиков вышли за рамки прений и границы приличий. В газете «Орловская правда» появилось интервью с директором музея-заповедника «Спасское-Лутовиново» Н.И. Левиным, а газета «Красная строка» опубликовала письмо заведующего филиалом краеведческого музея С.В. Широкова. Скрытые напряжения проявились как внутренние трещины в музейной системе Орловской области. Самое неприятное, что системные трудности усугубляются сложностями межличностных отношений. Неладно что-то в нашей культуре…
Спасское-Лутовиново, родовая усадьба Тургенева, некогда филиал Орловского объединенного литературного музея, а ныне музей-заповедник федерального значения (и, соответственно, финансирования), имеет намерение расширить и укрепить свою структуру. За счет раздела орловского литературного музейного комплекса. Разрезав его по живому: присоединив к себе основную часть и предоставив обескровленные остатки собственной судьбе. Вариант объединения, предложенный орловцам, в юриспруденции классифицируется как недружественное поглощение.
Журналист, представляя инициативу Н.И. Левина, постарался выгодно развернуть его резоны и поставить под сомнение мотивы оппонентов. За неимением бесспорных доводов к обоснованию столь радикального проекта сторонники создания федерального тургеневского блока задействовали запрещенные средства: argumentum ad hominem и argumentum ad ignorantium *). Нехорошо так, господа… Только не зная и не желая знать, какую огромную работу проделали поколения собирателей и хранителей нашей литературной славы, можно упрекнуть в небескорыстности и обвинить в некомпетентности сотрудников музея, отстаивающих ценность и цельность сложившегося коллекционного и экспозиционного комплекса. Его проблемы обусловлены не упадком музейной традиции, а спадом государственной поддержки. Если бы музеи Орла имели хотя бы четверть финансовых возможностей Спасского, половина насущных задач была бы уже решена.
Идея федеративного объединения двух литературных центров сама по себе, наверное, вполне разумна. Нынешнее фактическое обособление «орловского» и «спасского» тургеневедения компрометирует общий смысл филологии. Конечно, нужно искать пути консолидации интеллектуального потенциала, сосредоточенного прежде всего в музейном и университетском Орле, с материальными ресурсами федерального заповедника в Спасском. Для начала можно спокойно обсудить в экспертном сообществе все альтернативы и выработать согласительные процедуры, рассчитанные на перспективу. Что-то вроде дорожной карты. Чтобы не завести дело в тупик.
Наше литературное созвездие в счастливом сочетании имен сияет ярче, чем сулит разбегание звезд. Зачем же нам задним числом разводить Тургенева с Лесковым и разлучать Бунина с Андреевым? И зачем ссорить между собой хранителей их наследия? Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его **). Утрата корпоративной солидарности губительна и ведет к распаду культурного пространства.
Так тихим бедствием для нашего музейного дела стала административная активность С.В. Широкова, автора открытого письма губернатору и ряда других сходных по жанру сочинений. Его навязчивая идея состоит в соблазне раскола: любой ценой добиться отделения Военно-исторического музея от породившего его Орловского краеведческого музея.
Отставной военнослужащий, Широков, за неимением надлежащего культурного опыта, внедряет в служение муз привычные ему административно-командные методы. Неспособность к творчеству, как правило, сублимируется в страсть к представительству. Командовать парадом буду я! – вот, собственно, и вся его идейная установка. Стратегия сепаратизма тактически обходит опасный вопрос, во что обойдется бюджету создание новой инфраструктуры. Отдельное финансирование, утроение штатов, устроение материальной части etc. И это когда каждый рубль в культуре на счету! И все для того лишь, чтобы получить заветный статус начальника и право распоряжения кадрами и финансами. Мы все глядим в Наполеоны, как иронизировал классик, но надо же пардон иметь…
Дабы выгодно представить себя, Широков наводит тень на работу коллектива музея, компетентность администрации и добросовестность прокуратуры. Отдельную статью представляют попытки писателя открытых писем опорочить нынешнего директора краеведческого музея. Заслуженный работник культуры России, кандидат исторических наук Валентина Титова, профессионал и подвижник музейного дела, в рекомендации не нуждается. Ей довелось отвечать за музей в кризисное время реформы: не семь тощих лет, а трижды по семь. И не дилетанту судить ее труды и дни. Собственно, проект Военно-исторического музея задуман, проработан и осуществлен под ее руководством и при самом непосредственном участии. Как и многое другое. В.В. Титова – авторитет в российском музейном сообществе, а вот кто такой С.В. Широков, знают только в администрации, которой приходится разбираться с его ябедами.
Ситуация вокруг Военно-исторического музея обостряется искусственно. Это, по существу дела, не административная проблема, а обыкновенная склока. Вздор в полном смысле слова. Все претензии не стоят выеденного яйца, все обвинения высосаны из пальца. В черном списке Широкова нет ни одного вопроса по существу, который нельзя при наличии доброй воли и профессиональных подходов решить в рабочем порядке. Но все сложные моменты он с упорством, достойным лучшего применения, разворачивает в конфликты. Что особенно обескураживает, карьерная интрига прикрыта патриотической риторикой. Намерение ввести в заблуждение общественность и впутать в разборки власть, выдавая свои частные интересы за заботу об общем благе, разит фарисейством. Ей-богу, стыдно перед губернатором, когда случайные в культуре люди подставляют образованное сословие. И от людей совестно за наши местечковые чудачества.
8 февраля. Междоусобицы в музейной среде, как и все прочие наши раздоры, ослабляют позиции культуры в целом. Что-то утрачивается. Словно кто-то намеренно портит духовную атмосферу… Высокие цели обесцениваются применением низких средств. Вроде бы все движимы лучшими побуждениями, но – уста их мягче масла, а в сердце их вражда ***). Клановая тяжба за тургеневское наследство повергает в печаль. Недостойная суета вокруг Военно-исторического музея вызывает возмущение. Нельзя, чтобы судьбы общественно значимых проектов зависели от неприязненных отношений и непродуманных действий вовлеченных в культурные события ответственных (и безответственных) лиц.
Старая музейная крыса, я знаю слабые места сложившейся системы изнутри и с изнанки. Их, представьте себе, гораздо больше, чем видится со стороны. И административным путем, к сожалению, всех трудностей не устранить. Реальные проблемы коренятся глубже поверхностного уровня, и для их решения нужна консолидация возможностей, а не конфронтация амбиций.
9 февраля. В краеведческом музее выставка «Зимний город»: виды Орла, написанные лучшими нашими художниками. Здесь собраны в круг настоящие мастера: Виктор Третьяков, Андрей Курнаков, Георгий Дышленко, Валентин Дудченко, Рачик Осипов, Николай Силаев, Ольга Душечкина… И все же коллекция краеведческого музея собрана не по художественной ценности избранных работ, а по их исторической значительности. Экспозиция представляет не панораму города, а его ретроспективу. Это сценическое пространство нашей житейской драмы, представленной во времени. Вот город, вот горожане; уходит одна жизнь – из нее исходит другая. Свято место пусто не бывает. И так из века в век, отныне и присно…
10 февраля. Конец зимы как никакое иное время склоняет ум к самоанализу. Вызнавать цели себя и выискивать в себе средства к существованию. Целы ли под слежавшимся снегом корешки завтрашней жизни? Хватит ли до весны решимости, заготовленной с осени?
Удел наш – пытаться ****). По-русски это выходит вроде как пытать себя. В понятии опыта остался семантический след испытания: шрам от пытки идеалов действительностью. Возвратный глагол поворачивает действие к его причине. Как мучительно недоволен усталый человек сам собой! Хорошо ли я живу? Не в том смысле, что счастливо (где уж!), а – не залживел ли, выживая меж людьми? Зима тревоги нашей…*****) Метафизический родник совести завален с осени опавшими листьями и укрыт сугробами, но не замерзает! Наедине с собой неуверенный в себе судит себя строже, чем все гонители и хулители его.
В русской неприкаянности поровну самоедства и юродства.
11 февраля. Февраль невнятен, как недоговоренная фраза. Словно скомканное последнее слово обвиняемого: собрался было оправдываться, да вдруг оборвался на полуслове, замолк, махнул рукой – все равно никто не поверит, да и сам уже ни в чем теперь не уверен. Да и какая, собственно, разница: все равно уже все о нас решено.
Серое небо; голые ветки берез мотаются по ветру. Словно кто-то незримый грозится розгами: ужо я вас! Наверное, есть за что…
12 февраля. Хочется начать новую жизнь… но обустроить ее по образу и подобию старой. Все переменить, ничего в себе не меняя. А так не бывает. Разве что в сказке…
Пошел как-то Емеля за водой к проруби. И – повезло ж дураку! – зачерпнул ведром щуку. Обрадовался, конечно. А щука его спрашивает: – Водки хочешь? – Не хочу. – А будешь? – Буду… А то! Емеля со всех сторон был дурак, но не дурак выпить.
Что было потом, помнится плохо. Пришел в себя дома на печке. Вот ведь сволочь щучья! Хоть бы на донышке ведра оставила дурную голову опохмелить…
13 февраля. Вот так мы и живем. Знаем, что так жить нельзя, а иначе никак не получается.
*) Термины логики (лат.): довод к человеку, т.е. основанный на эмоции, и довод к невежеству, рассчитанный на незнание.
**) Екклесиаст: 4;9-10.
***) Псалтирь: 54;22.
****) Т.С. Элиот. В пер. А. Сергеева: Нам остаются попытки. Остальное не наше дело.
*****) Цитата из Шекспира, ставшая заглавием культового романа Дж. Стейнбека.
Загрузка ...