Автор: Ольга ЗАХАРОВА
Сердце трёхлетней девочки — Таечки Старосельцевой — сейчас поддерживают только лекарственные препараты. Ей нужна срочная операция за границей, чтобы выжить. За день до того, как попасть в реанимацию в тяжелейшем состоянии, Таечка Старосельцева очень просилась в зоопарк. А вместо этого оказалась под капельницами.
«Отведи меня в зоопарк!»
19 июня Тае исполнилось 3 годика 8 месяцев. В реанимационной палате игрушки, которые девочка так любит, капельницы и катетеры, от одного только взгляда на которые глаза ребенка наполняются слезами. На маленьком личике налеплен пластырь, а детские глаза, кажется, разучились улыбаться. И половины того, что пережила совсем еще крохотная Таечка за один год, большинству взрослых за всю жизнь не испытать. Ее маленькое сердечко совсем мало радовалось, уже так много страдало и теперь умирает.
Варя воспитывает единственную дочь одна, отец отказался от ребенка еще до его рождения. Год назад, отправившись сдавать сессию в Москву и оставив девочку с бабушкой, Варвара почти сразу после отъезда в столицу получила тревожное известие: Таю увезли в больницу с подозрением на аппендицит. Материнское сердце не обманешь – уже на следующее утро Варвара примчалась в Орел и услышала от врачей страшный диагноз: рак почки.
– Неделю мы пролежали в инфекционном отделении детской областной больницы, потом нам дали направление, и я сама на поезде повезла дочь в Москву, – рассказывает Варвара Ильяшенко. – Температура почти 40, делаю жаропонижающие уколы в дороге. В Москве нас обследовали в центре им. Блохина на Каширке, взяли пункцию и подтвердили диагноз: рак третьей стадии.
Вернувшись в Орел, начали лечиться: месяц химиотерапии, операция по удалению почки и снова химиотерапия. Почти год. После девятого сеанса, наконец, домой. И первое желание маленькой Таи:
– Мамочка, отведи меня в зоопарк!
В России ребенка не спасти
А через день после возвращения – вновь больница. Реанимация. Кардиомиопатия. Шансов выжить почти никаких.
– В реанимацию Таечка попала 28 мая. Через неделю, в следующую пятницу, доктора, опустив глаза в пол, сказали, что мой ребенок, возможно, даже выходные не переживёт. Состояние ухудшалось каждый день, и сделать врачи ничего не могли, – рассказывая, Варвара почти беспрерывно плачет.
Страшные выходные отважная, хотя такая маленькая и слабенькая девочка пережила. И, вроде бы, впереди забрезжил свет надежды – начались улучшения. Но вместе с этим открылась очевидность: в России, а тем более в Орле, ребенка не спасти. Тае нужно донорское сердце. А операции по пересадке в России запрещены законом. Единственный вариант – поехать в Европу. Риски, безусловно, есть: после перенесенной девочкой онкологической операции организм ослаблен. Но надеяться на лучшее хочется, а главное, можно. Удачная операция по пересадке сердца продлевает жизнь человека минимум на десять лет. По сути, человек живет полноценно, за исключением того, что после выписки из клиники нужно будет пройти период реабилитации.
– В четверг нам позвонили из московского представительства немецкой клиники, куда мы обращались, и сказали, что как только необходимые деньги будут перечислены, в течение недели нас оформят, перевезут в Германию и включат в срочный донорский лист очереди на пересадку сердца. Операция тогда, скорее всего, будет проведена в течение месяца. Но только после перечисления полностью всей суммы, – рассказывает Варвара.
Счет идет на часы
На операцию в Германии необходимо 600 тысяч евро. Маме Таи за две недели удалось собрать лишь сто тысяч… рублей.
Немаленькие деньги потребуются и после операции: период реабилитации длиною в год Таисии с матерью необходимо провести в Берлине. Да и после, вернувшись в Россию, в течение примерно трех лет нужно принимать поддерживающие препараты. Стоимость годового курса – около 10 тысяч евро. Но пока Варвара об этом предпочитает не думать. Сейчас задача одна – спасти любимому ребенку жизнь во что бы то ни стало.
Мать с замиранием сердца ждет ответа из Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева в надежде, что они примут девочку и помогут ей продержаться то время, которое потребуется на сбор средств для трансплантации. На детского хирурга с мировым именем Лео Бокерию Варя вышла сама.
– В Орле врачи на нас уже практически махнули рукой, – с грустью делится Варвара. – Нам помогают только волонтеры, ребята без конца звонят в Москву, ищут европейские клиники, организовали благотворительную акцию по сбору средств. И еще наш лечащий врач-реаниматолог Ольга Михайловна Вдовина. Она меня поддерживает, призывает не сдаваться. Кардиологи здесь вообще считают, что ни центр Бакулева нас не примет, ни денег на операцию мы не найдем. А ведь если бы врачи вместе с нами стучались в эти двери, результат, возможно, был бы лучше.
«Не бросай меня!»
Уже почти год назад, после очередного мучительного курса химиотерапии, мать повезла дочь в Орловское полесье. Тая до сих пор вспоминает поездку, грустно улыбается и просит купить ей «живую собаку». А совсем недавно девочка научилась кататься на велосипеде. Она очень любит мягкие игрушки, мультики и шоколадные конфеты, любит бегать, прыгать, собирать клубнику и огурцы у бабушки на огороде и уже помогает маме пылесосить. Тая очень боится слова «больница», она хорошо помнит остановку, на которой нужно выходить, когда ее везут лечиться, и начинает рыдать и упираться, как только на этой остановке оказывается.
Мама Таисии стучится во все двери, пытаясь отыскать благотворительный фонд, наш или западный, добиться помощи в Минздраве. Такая статья расходов в бюджете имеется, вопрос только в том, сколько нужно времени, чтобы этого добиться. Времени, которого практически нет. Счет идет на часы и минуты.
Варвара сейчас практически постоянно либо в больнице, рядом с Таей, либо в церкви – молится за жизнь дочери. Измученная мать с глазами, опухшими от слёз, верит. Просит благословения на операцию у патриарха. И верит.
– Когда Таечка попала в реанимацию, ей было так тяжело, я ее просила: не бросай меня! И она сказала, что не бросит. Вчера я опять спросила: ты меня не бросишь, доченька? Она пообещала.
Загрузка ...