Три дня фестиваля

2019-06-28

Автор: Наталья Смоголь, фото Олеси Суровых

Любое крупномасштабное событие – это радость и риск одновременно. Уж если не все зависит от организаторов, а участники действа предлагают свои идеи, формы и методы, то тогда вообще не до спокойствия. И, тем не менее, орловский театральный проект LUDI остается самым долгожданным культурным явлением года. В этом материале я расскажу о трех фестивальных спектаклях и оставленных ими впечатлениях.



Мир Чехова

Настоящим подарком стал первый спектакль – «Сцены из деревенской жизни» по пьесе А.П. Чехова «Дядя Ваня» театра Michael Chekhov Theater Lab Vienna. Русская пьеса, разбитая на два языка, заиграла новыми красками: Войницкий (Йорг Берген) и Астров (Марио Кляйн), два человека, способные на любовь в этом затхлом, медлительно-утомительно-бесцельно-провинциальном мире, выглядят скорее как чужеземцы, странные типы, никем не понятые чудаки. Вот и говорят они на немецком, а чувствуют надрывно, болезненно, спонтанно – по-русски.

Не было в спектакле ни декорационных нагромождений, ни псевдоисторических костюмов, ни актерских штампов. Зато было много всего интересного, неожиданного, философичного! Если Н.В. Гоголь сказал, что в его комедии «Ревизор» положительный персонаж – это смех, то режиссер Ирина Продеус может со всем основанием причислить к главным действующим лицам свет и звук. Пространство, черное, как галактика, звуки, томительные или надрывные, люди, затерянные в себе и судьбе, – что может быть трагичнее! Пластические решения превращают героев то в заводных игрушек, то в маргинальных статистов, то в застывшие статуи, то в исчадий инфернального мира.

Все связывает, скрепляет, обволакивает мистической аурой образ судьбы (Ирина Продеус), которая выступает в нескольких ипостасях: это и дух дома, который бессилен удержать распад и опустошение дворянского гнезда (фанерное строение разбивается в самом начале спектакля), и толмач, дублирующий слова главных героев, и тень, и совесть, и птица, и Фемида, и смерть, и «Некто в сером», согласно пьесе Леонида Андреева «Жизнь человека».

Надо сказать, что анализ этого спектакля практически бесконечен, ведь и трогательная умница-дурнушка Сонечка (Екатерина Павлова), и гротескная Войницкая (Анна Любавина), и элегантная страдалица-эгоистка Елена Андреевна (Дарья Черемисинова), и самодовольный профессор-захребетник Серебряков (Юрий Афанасьев) подталкивают к исследованию социальных типов. Многие метафоры не схвачены в момент первого просмотра, а интертекст не до конца осмыслен. Но суть постановки, режиссерский подход, актерская игра уже стали достоянием публики и фестивальной хроникой.
1 июня произошло то, что всегда отмечает прикосновение к настоящему искусству: едва актеры произнесли финальные реплики, захотелось увидеть этот спектакль сначала, недаром же зрительный зал взорвался аплодисментами и отдавал актерам и режиссеру ту энергию, которую они в нем аккумулировали все это время.

«Ночь Гельвера»

В названии драмы «Ночь Гельвера», которую представил на фестивале LUDI драматический театр под руководством Армена Джигарханяна, есть обозначение естественного природного явления. Ночь – неотъемлемая часть суток, время сна и покоя, некая подготовка ко дню. Но в этом случае все по-другому. Прежде всего, это, конечно, время действия, но в то же время это и постоянное состояние заглавного персонажа, пораженного врожденной психической болезнью, пребывающего в сумерках рассудка. Это и последняя ночь его жизни, это и состояние фашистской Германии, одержимой мыслью о чистке нации от убогих, неполноценных, больных.

О том, как быстро происходит зомбирование и вовлечение в адские социальные проекты, свидетельствует поведение Гельвера (С. Буров), который оказывается в компании юных нацистов под руководством некого Гилберта, ставшего его кумиром, поскольку его опекунша Карла (Надежда Филиппова) все время на работе. Историческая и политическая составляющие спектакля очень важны, но, как представляется, психология и мораль заботят автора пьесы Ингмара Вилквиста ничуть не меньше. Вовлечение частных событий в мировой процесс позволяет расставить все точки над i.

Один из самых показательных моментов постановки связан с мерцающей эмпатией, когда не знаешь, кому из действующих лиц придется в следующий момент сострадать. Вот бедная Карла выполняет дикие приказы воспитанника и терпит тычки и угрозы, потому что Гельвер решил примерить на себя образ нацистского вожака. И действительно становится страшно от того, что разумный человек беспрекословно (из опасения перед худшей агрессией, из-за любви, нежелания обострять ситуацию) отказывается от своей личности. Но вот Карла узнала о пропаже документов, писем и фотографий из прошлой жизни, в чем не только обвиняет Гельвера, но и вымещает на нем всю свою боль, усталость, страх, обиду.

И все же главная опасность таится вовне: она проявляет себя маршами по радио, криками за окном, звонками в дверь. Попытка спасти воспитанника, отправив его в приют, не увенчивается успехом, и тогда главная героиня решается на крайнюю меру – отравить себя и его сильнодействующими лекарствами.
Зрители оказываются вовлечены в происходящее на сцене, поскольку обрамляют собой драматическое действо, которое разворачивается в непосредственной близости. А декорации отличает лаконичность, функциональность, символичность.

Страшная сказка

6 июня на фестивале LUDI зажглась абсолютно уникальная звезда, полная загадки и очарования, зовущая к полету и исследованию, желающая светить всем, кто готов постигать ее тайну. Это государственный театр на Таганке с психологической сказкой для взрослых «Красная Шапка» по пьесе Жоэля Помра. Режиссер Виктория Печерникова рассчитывает на зрелое мышление и жизненный опыт своих зрителей, на их мудрость и наблюдательность, готовность разгадывать многочисленные аллюзии и реминисценции.

Надо сказать, что в пьесе совершенно уникально выстроен хронотоп: место действия значения не имеет, пребывание персонажей в пространстве, по сути, не особенно-то и важно, зато время подчеркивается всеми возможными способами. Циферблат и часы как таковые становятся абсолютно зримой властью. Девизом взрослых являются слова: «У меня нет времени!» Матери (Анастасии Колпиковой) некогда следить за взрослением своей дочери (Юлии Стожаровой). И тем более удручающе звучит реплика о том, что «однажды Красная Шапочка решила сделать ей сюрприз и подарила время… Но мама этого даже не заметила». Надо сказать, что и действия актеров выстроены, словно часы: четко, конкретно, завораживающе в своей продуманной геометрии.

Блуждание в лесу – это излюбленный сюжет романтической литературы. Но для главной героини, которая туфли мамины надела, а мудростью не подстраховалась (да и была ли она там, в этом предыдущем поколении?), любое дорожное приключение – новинка, но не трагедия. Квинтэссенция опасности – Волк – вдруг обернулся ею самой! Что это: зло, мимикрирующее под объект внедрения, или внутренняя угроза, которая подстерегает в кризисные моменты? Трудно сказать, но красный цвет костюма, слишком елейный доброжелательный тон, а самое главное, растущие в последний момент встречи рога свидетельствуют об инфернальной опасности.

Мать пытается вырвать дитя из чащи, бурелома, хаоса психологических проблем, но ниточки детства больше не работают, помощь на краю бездны не нужна, предостережения не берутся в расчет.
Вообще, спектакль построен так, что ни в коем случае нельзя упустить ни один момент, он становится ключом к прошлому и будущему. Красную Шапочку съели так, что никто ничего и не заметил, как это, собственно, и случается с людьми. Поистине неисчерпаем сюжет с детства знакомой сказки. А спектакль театра на Таганке стал просто плацдармом для размышлений, аналогий, выводов. Спасибо фестивалю!