Автор: Владимир Ермаков
Камертоном, по которому настроена семантика этого текста, стало одно неординарное событие в культурной хронике Орла. 16 мая на сцене муниципального театра «Русский стиль» театральная студия «Ювента» показала спектакль «Циклотимия» – сценическую интерпретацию пьесы Эжена Ионеско «Лысая певица».
Забудем все, чего не было
Камертоном, по которому настроена семантика этого текста, стало одно неординарное событие в культурной хронике Орла. 16 мая на сцене муниципального театра «Русский стиль» театральная студия «Ювента» показала спектакль «Циклотимия» – сценическую интерпретацию пьесы Эжена Ионеско «Лысая певица». Студенческий театр, смелый в ставках и умелый в постановках, в очередной раз приятно удивил зрителей выбором литературного материала. Худрук театра Наталья Смоголь и фронтмен труппы Антон Бушунов в культурном пространстве города нашли пустое место – и заполнили его своим творчеством. Эта постановка получилась особенно удачной. Актеры играли в свое удовольствие – и азартное чувство игры без правил по ходу спектакля передавалось зрителям.
Наверное, студенческому театру было непросто решиться на такой эксперимент; пожалуй, все, чем располагает орловская театральная традиция в практике адаптации театра абсурда к нашему культурному ландшафту – опыт интерпретации Славомира Мрожека и Витольда Гомбровича в театре «Свободное пространство». Однако на дворе, если кто забыл, XXI век, и если надо расширять пространство воображения, кому, как не молодым, брать на себя связанные с этим риски?
Перед тем, как посмотреть спектакль, хорошо бы перечитать пьесу; в драматургии театра абсурда особую роль играют авторские ремарки. В ряде пояснений к тексту Ионеско оговорил роль часов, отсчитывающих сумасбродное время; вот один такой пассаж: Пауза. Часы на стене бьют семь раз. Пауза. Часы бьют три раза. Пауза. Часы бьют ноль раз. В этом хронометрическом бреде есть своя система… Разве не так, рывками и срывами, движется история, в которой историки пытаются найти если не смысл, то хотя бы ритм?
Театр корректно отнесся к тексту пьесы, но расширил сферу ее зрелищности. Ноу-хау спектакля – седьмой персонаж, которого у автора не было: Ата, богиня безумия. В данной постановке это главное действующее лицо всего спектакля; кажется, ее явления на сцене недоставало до полноты картины. Почему же автор не увидел перед собой столь очевидной коллизии? Вероятно, когда Ионеско корпел над рукописью пьесы, Ата, муза безумия, узурпируя место Талии, музы комедии, незримо стояла у него за спиной, нашептывая нелепые реплики для несуразных персонажей.
Если задуматься о сущности алогизма, хаотического начала в сфере чистого разума, наглым образом разрушающего предустановленную гармонию кантовских категорий, то в каждой банальности можно обнаружить скрытый парадокс, вызывающий сомнение в прописных истинах обыкновенной жизни.
В конце одного идиотского диалога мистер Мартин, обращаясь к миссис Мартин, говорит ей: – Забудем все, чего не было между нами… Пожалуй, это разумное решение. И хороший повод задуматься над тем, как мы обустраиваем мир, в котором живем. Когда часы бьют как попало, в темпоральном разрыве установленного порядка вещей является момент истины, и мы понимаем, что в действительности все не так, как на самом деле.
Один из главных драматургов русской сцены Николай Гоголь сказал о театре так: Театр – это такая кафедра, с которой много можно сказать миру добра. Что странно, однако – сам он, сочиняя свои сатирические пьесы, ничего хорошего людям о них самих сказать не сумел. Не он ли стал основоположником гротескного театра, осененного тенью безумия? На премьере комедии «Ревизор» ее главному зрителю, царю Николаю I, было совсем не весело: – Всем досталось, а мне больше всех…Остальным, кстати, тоже мало не показалось. Со сценической точки зрения мы все – остальные.
Чему учит нас театр абсурда? Наиболее точный ответ – ничему. Этого мало для мудрости, однако лучше человеку быть в сомнении, чем пребывать в заблуждении. Истинное искусство, которое очищает сознание от ложных идолов, гораздо полезнее, чем массовая культура, которая внедряет в сознание подложные идеалы.
Бессмыслица, свойственная нашей жизни, во многом обусловлена нашим неразумным отношением к ней. С этим надо что-то делать… Если нам удастся забыть все, чего не было, может быть, то, что останется, окажется тем, чего нам недоставало.
Очевидное – невероятное
Исповедников абсурда можно найти в любой духовной традиции. Вот, к примеру, две притчи из классической антологии еврейской мудрости Мартина Бубера «Хасидские истории», хорошо укладывающиеся в тему.
1. Когда рабби Аарона спросили, чему он научился у своего учителя, Великого Магида, рабби ответил: Ничему. Когда же его попросили объяснить, что он имеет в виду, рабби Аарон сказал: Ничто – это именно то, чему я научился. Я научился понимать смысл небытия. Я понял, что я – это ничто и, несмотря на это, я – это я.
2. Рабби Лейб, сын Сары, скрытый праведник, который странствовал по земле, следуя течению рек, и стремился спасти души живых и умерших, говорил так: Я не для того ходил к Магиду из Межерича, чтобы учиться у него Торе, но чтобы посмотреть, как он завязывает шнурки на своих башмаках.
В пьесе Эжена Ионеско «Лысая певица», в эпизоде, где действующие лица обсуждают странности жизни, персонаж, именуемый миссис Мартин, рассказывает совершенно невероятную историю: Иду я сегодня на рынок купить овощей, а они все дорожают… и вдруг вижу возле кафе прилично одетого господина лет пятидесяти, и он… он опустился на колено и нагнулся… Я подошла поглядеть, что же такое он делает… Он завязывал шнурки! Они у него развязались. Потрясенные собеседники восклицают в унисон: – Фантастика!
Вот уж действительно: очевидное – невероятное. Хотя, с другой стороны, данная коллизия вполне логична. В мире, где странно все, нет ничего странного в том, что миссис Мартин встретила на улице Лейба, сына Сары, которого рабби Дов Бор из Межерича, известный среди хасидов как Великий Магид, таки не научил ничему. Даже завязывать шнурки на ботинках.
Нас учили иначе. Как сказано у Пушкина: Нас всех учили понемногу / Чему-нибудь и как-нибудь. Кто не хотел ничего знать, кроме неписаных правил, оставался себе на уме. Но большинство учащихся, плохо или хорошо, усваивали азы школьной науки. Я был способным учеником и схватывал все на лету. Вот и нахватался – чего попало. Всю оставшуюся жизнь я стараюсь избавиться от глупостей, которыми забил себе голову. Читая Бубера и Ионеско, я постигаю искусство завязывания шнурков на своих башмаках – и развязывания узлов в своих убеждениях.
В этом странном городе…
18 марта в областной библиотеке имени Бунина проведено комплексное культурное мероприятие – День орловской книги 2018. По логике вещей этот смотр книг и сбор книжников – престольный праздник третьей литературной столицы. Ежегодно в мае культурная общественность подводит итог литературной работе минувшего года. Радуясь тому, что вышло хорошо, и сожалея о том, что не вышло.
Главными достижениями минувшего года были признаны четыре издания, получившие губернаторские премии в трех номинациях:
ЛУЧШИЙ ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ
• Анатолий Костяников «Пилигримы»
САМАЯ ЧИТАЕМАЯ КНИГА
• Елена Ашихмина «В этом странном городе…»
СПЕЦИАЛЬНАЯ ПРЕМИЯ
• «Спасский вестник»
• «Тургеневский ежегодник»
Большинство собравшихся в кулуарных разговорах одобрило выбор, хотя, как всегда в мероприятиях подобного рода, остались вопросы к организаторам конкурса…
За все эти годы я не пропустил ни одного Дня орловской книги. И не упустил ни одного случая, чтобы не высказать критического отношения к его организации. По моему убеждению, в настоящем виде он не отражает действительной картины книжного дела. Творческий конкурс, критерии которого толком не определены, не стимулирует литературный процесс, а сбивает авторов с пути, ориентируя на конъюнктуру.
Для подтверждения сказанного достаточно привести один факт: лучшие книги, написанные и изданные в Орле в начале нашего века, –
• Николай Перовский «Лебеди на Орлике»
• Иван Рыжов «Проза жизни»
• Иван Александров «Пастушья сумка»
– книги, прекрасные во всех отношениях, которые делают честь нашей литературной традиции, в поле общественного внимания остались незамеченными. Мягко говоря, это как-то странно… Если лучшие книги не попадают в формат конкурса, значит, это неправильный формат. Значит, регламент конкурса должен быть переформатирован – приведен в соответствие с критериями реальной культуры.
Отчуждение словесности от действительности сказывается в разрыве между тем, что говорится, и тем, что творится. Многие из книг, увенчанных лаврами, исполнены благих намерений, но во всех прочих отношениях оставляют желать лучшего. Понижение критериев отражает снижение творческого уровня культурной среды. И нерадение руководства в сфере культуры. Эта тенденция отчетливо просматривается в хронике “Дня орловской книги”. Начинание, вознесшееся мощно под эгидой Егора Строева и опекой Ивана Мосякина, в последующие годы, сворачивая в сторону свой ход, теряет в авторитетности – и тем самым в утилитарности.
Я не знаю, кто отвечает за культурную стратегию в стране и культурную политику в регионе, но вижу, что генеральная линия отклоняется от правильного направления. И хотя цензуры в стране вроде бы нет, но культура тихой сапой и мягкой силой склоняется к благонамеренности. Ни в одном из представленных на книжном конкурсе изданий нет ничего, что могло бы огорчить власть предержащую сомнением в ее непогрешимости.
Доверчивый книгочей иных времен, разбирая залежь книг современных орловских авторов, может увериться, что ничем иным, кроме духовно-нравственного и военно-патриотического воспитания друг друга, наши люди не занимаются; а все остальное “в Орле, в этом странном… городе, который вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу родины никакой другой русский город ” (Николай Лесков) устроено наилучшим образом. Чтобы не снижать впечатление, в расхожей цитате из нашего знаменитого земляка деликатно убрано лишнее слово: <“прогорелом”>. Странном? – ладно; пусть останется так, в этом эпитете есть что-то романтическое. Но далее классика надо скорректировать, чтобы не допускать никаких негативных коннотаций. Не надо портить имидж литературной столицы…
Устанавливая примат идеологии над методологией, власть берет на себя больше, чем ей положено: право формировать общественное сознание. Как свидетельствует история, эта порочная практика истощила советское общество и погубила социалистическое государство. Однако тех, кто получил в свое распоряжение современность, историческая трагедия, как видно, не научила ничему.
Все, кто искренне озабочен судьбой страны, убеждают власть предержащую, как бы радеющую о духовных скрепах, что культура является основным источником национальной целостности. Однако все слова остаются без пользы для дела. Обстановка если и меняется, то к худшему. На ключевые позиции во всех сферах общественной жизни выходят деятели, не способные соответствовать занятому положению. В региональном масштабе рост некомпетентности и непорядочности проявляется особенно заметно. Что, конечно же, сказывается на гражданском состоянии нашего общества.
На нынешнем сборе подвижников орловской культуры, непосредственно участвующих в формировании общественного мнения, присутствовали представители высшего эшелона регионального руководства во главе с врио губернатора Андреем Клычковым. Что стало для собравшихся приятной неожиданностью, поскольку ни один из губернаторов, правивших нами после Егора Строева, не удостаивал книжный форум личным участием. И Александр Козлов, и Вадим Потомский читать, конечно же, умели, но этим умением явно не злоупотребляли; ни тот, ни другой в каких-либо связях с культурным сообществом не уличены. Кажется, Андрей Клычков в этом плане выгодно отличается от своих предшественников.
Открывая форум, врио губернатора заверил собрание книжников и краеведов в том, что его команда отныне и впредь будет поднимать престиж литературной столицы, поддерживая творческую деятельность в городе и области на регулярной основе. Это заявление обнадеживает… но пока не убеждает. Слишком много разочарований пережило культурное сообщество за два последних губернаторства, чтобы легко и просто поверить власти на слово. Удержится ли Андрей Клычков на высоте положения, когда в титуле губернатора отпадет приставка “врио”? Вопрос остается открытым…
Загрузка ...