Автор: Елена Майорова
Фамилия Сапрыкин – очень распространенная в Верховском районе Орловской области. Ветеран ВОВ Алексей Никифорович Сапрыкин, уроженец здешнего села Ровнец – один из них, один из сотен тех, кого мальчишкой призвали на фронт. Деревенский паренек из орловской глубинки пересел буквально с коня на танк, за пару лет повидал столько, что и по сей день есть о чем вспомнить и рассказать. Семь месяцев на броне, на передовой, в атаке. В апреле этого года Алексей Никифорович отметил 94-й день рождения. С какими мыслями и планами? Читайте в материале «ОВ».
По спискам на войну
Где он был, когда началась война? Как и все деревенские мальчишки того времени – работал в колхозе. Летом 41-го ему было уже 16. По тем временам почти взрослый. Это сейчас депутаты Госдумы подумывают о том, чтобы «детский» возраст растянуть до тридцати. Тогда, наоборот, дети рано взрослели, рано начинали трудиться, а труд в колхозе и вовсе был наравне со взрослыми.
В мае 1942 года его призвали на фронт: пришла женщина, открыла списки «малолеток» и зачитала фамилии тех, кого позвала Родина-мать. «Хотелось на войну?» – спрашиваю. Просто интересно: была ли какая-то романтика боя у мальчишек на слуху или же, наоборот, страх? «Не так, чтобы сильно желалось, но и хотелось все-таки», – говорит, хитро прищуриваясь, Алексей Никифорович.
Вообще, удивительное дело: человеку 94, а глаза светятся юношеским задором, речь – ясная и простая, как и сам он. Простой русский мужик, от сохи. Да вот на таких – одном из миллионов выживших (а сколько миллионов погибло!) – и стояла земля.
– Сначала нас на три месяца отправили в учебку, – вспоминает ветеран, – а потом в глубокий тыл, Марийскую АССР. Год тренировались, готовились. Было там подсобное хозяйство, командир как-то кликнул, что нужны ездовые провиант подвозить. А я же колхозник! Подговорил дружка своего, ну и стали возчиками. А потом и до нас очередь дошла…
Сумы брал, Львов брал
Стал ездовой автоматчиком, пересел на броню танка 1-й танковой армии под командованием генерала Михаила Катукова и был отправлен на фронт, да и вернулся на малую родину: танки двинулись на Орловско-Курскую дугу.
– Тринадцать месяцев на передовой, да все вперед, все в атаку, – Алексей Никифорович явно гордится тем, что его война прошла так, как прошла. – От Курской дуги каждую деревню, каждый город с боями брали. Немец крепко сидел. Сумы брал, Белую Церковь брал, Изяславль, Винницу, Львов брал.
Казалось бы, столько событий, а крепче всех в памяти засел, пожалуй, вот какой случай. Автоматчик Сапрыкин стал свидетелем того, как смертельное ранение зимой 1944 года получил командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Николай Ватутин.
– Где-то посредине Украины это было. Февраль, дороги разбиты, вся техника стоит длинной вереницей. Он с охраной в другую часть ехал, надумал объехать эту пробку, да нарвался на засаду бандеровцев, вступили в бой, просили подкрепления. А его ранило в ногу, потом гангрена началась. Танки вскоре туда подтянулись наши, деревню в хлам разбили.
Картина того боестолкновения восстановлена историками из составленной 6 марта 1944 года докладной записки начальника управления контрразведки «Смерш» 1-го Украинского фронта генерал-майора Николая Осетрова. В записке говорится, что 29 февраля 1944 года Н.Ф. Ватутин выехал из Ровно в Славуту, но у въезда в село Милятин Острожского района (юг Ровенской области) машину генерала и сопровождавшие его машины обстреляла «бандгруппа численностью в 100–200 человек»; при этом командующий получил тяжелое ранение в ногу.
«Обращает на себя внимание тот факт, что командующий передвигался по неразведанному ранее маршруту без сопровождения своего взвода охраны, отправленного ранее по другой дороге. Бандгруппа, организовавшая обстрел штабной группы, перехватила дорогу за несколько часов до этого и уже расстреляла обоз с минами и грузовую машину тыла армии. Имея возможность отступить, штабная группа, тем не менее, вступила в перестрелку, что привело в итоге к ранению Ватутина» – сказано в Википедии.
Тяжело раненого военачальника на поезде доставили в киевский госпиталь, куда были вызваны лучшие врачи, среди которых главный хирург Красной армии Николай Бурденко. Несмотря на оперативное вмешательство и использование в ходе лечения новейшего пенициллина, у Ватутина развилась газовая гангрена. Консилиум врачей предложил ампутацию как единственное средство спасения раненого, но Ватутин отказался, и 15 апреля он скончался в госпитале от заражения крови.
Из боя в разруху
Примерно тогда же кончилась война и для Алексея Сапрыкина. Под Винницей его контузило, он оглох на одно ухо. А при освобождении Львова получил многочисленные осколочные ранения, одно из них – в правую руку – тяжелое, раздробило кость.
– Семь месяцев пролежал в госпитале, потом – снова тыл, Кисловодск, сержантские курсы. А в скором времени вышел указ о том, что тех, кто имеет тяжелые ранения, демобилизовать. И вернулся я домой, в свою деревню, – рассказывает Алексей Никифорович.
Дома его ждала мать. «И корова!» – акцентирует внимание он. Корова-кормилица в тяжелые, голодные послевоенные годы – это ценность великая.
– 46-й год – засуха, голод, кругом разруха полная, – вспоминает впечатления от возвращения домой ветеран. – А мне тогда сколько было? Полдевятнадцатого.
И снова в бой. И тоже за жизнь: с голодом, за восстановление землицы. В колхоз через какое-то время стали приходить трактора. Сел Алексей Сапрыкин на трактор, стал комбайнером, потом бригадиром. Опять на передовой оказался, получается.
Женился поздно, только к тридцати. «Ну, конечно, – смеюсь, – вернулись в деревню, а там, поди, одни бабы?». Так и было, кивает Алексей Никифорович. В колхозе мужиков нет, бабы лопатами землю поднимают. Первый парень на деревне, едва ли не единственный. Куда спешить? Но в 1955 году его, как он сам говорит, смеясь, «жанили». На Пелагее Яковлевне из деревни Крутое Ливенского района. Сестра сосватала, говорит. Вырастили двоих детей, есть трое внуков и столько же правнуков. Схоронил свою Пелагею несколько лет назад.
Сегодня Алексей Никифорович живет в Орле, у дочери, но каждое лето ездит в родной Ровнец. «У них с мамой всегда большое хозяйство было, – рассказывает Нина Алексеевна, дочь ветерана. – Три коровы, отара овец, куры-гуси без счету». Так привыкли, так и жили, и детям во всем помогали.
Нина Алексеевна 40 лет отработала в «Орелстрое». Когда родила сына, сидеть дома долго не получилось, через год на работу надо было выходить. Куда ребенка, в ясли? Дед не дал. Сказал, оставляй у нас, в деревне. Пока Пелагея Яковлевна работала на мельнице, Алексей Никифорович смотрел за хозяйством, и маленький внук – везде с ним. И сегодня вся большая дружная семья Алексея Никифоровича часто собирается вместе.
«Спрашивают внуки про войну?», – интересуюсь. «Да у них свои интересы теперь. Но когда спросят, рассказываю». В этом весь он – как байку рассказать, гостя встретить как положено – пожалуйста, но попусту трогать личное, давнее…зачем? Кому надо, все и так понятно. Как понятно после общения с таким человеком, как удалось выстоять, выиграть, победить.
Загрузка ...