Автор: Ольга Сударикова, фото Олеси Суровых
Орловский муниципальный драматический театр «Русский стиль» им. М.М. Бахтина отмечает 30-летие. В конце этой фразы однозначно должен быть восклицательный знак, а лучше три и несмолкающие аплодисменты. Все остальные знаки препинания и акценты в интервью «Орловскому вестнику» расставит основатель, художественный руководитель театра, заслуженный артист РФ Валерий Симоненко.
Возвращение к истокам
– Валерий Иванович, каково было состояние культуры на заре «Русского стиля»?
– Это был поистине переломный момент. Долгие годы отечественный театр существовал в идеологии системы Станиславского, бытового театра. После революции возникла масса театральных течений: и Мейерхольд, и Таиров, и Вахтангов… Многие направления канули в Лету. Перед государством и его руководителями в то время стоял вопрос объединения народа. Эпоха требовала единообразия и единства для борьбы. Поэтому пришли к одной культуре – психологический театр.
Но время течет. Появился «Современник»… В 90-е годы открылся железный занавес, в отечественный театр хлынула культура игрового западного театра. Как нам, к сожалению, свойственно, мы бросили то, в чем были сильны – драматический, глубинный психологический театр, и схватились за новую форму. Игровой театр, конечно, тоже должен существовать, но не превалировать.
Сейчас вновь актуален лозунг: «Вперед – к Станиславскому!». Он предлагает симбиоз психологического и игрового театров. Но нужна огромная работа, чтобы снова найти содержание и форму русского национального театра, который всегда был кафедрой, театром сочувствия. 90-е годы – это ошибка, но без ошибок не бывает открытий. Мы что-то потеряли, но у нас хватило сил сохранить репертуарный театр, в котором можно найти движение. Поэтому от сегодняшнего художника требуется в два раза больше, чем в 90-е и после, – знаний, идеологии, труда…
– А какой образ вы найдете для характеристики современного состояния культуры?
– Возвращение блудного сына. Возвращение к истокам русской национальной культуры.
«Игрового» видно сразу»
– В основу «Русского стиля» вошли студенты вашего актерского курса, со временем к ним добавились актеры, на тот момент уже состоявшиеся: Сергей Фетисов, Александр Липов, Евгений Безрукавый. О вашем умении видеть людей и набирать штат ходят легенды. Поделитесь опытом.
– Люди разные. Один родился, и понятно, что он милиционер, другой – врач. Творческий человек изначально «расколот» на две части. Есть целостный человек – послушный, твердый – он будет военным. А есть «расколотый». Его цель – пока маленький, анализировать отношение мира к себе, «кривляться» из-за желания что-то прикрыть. Шар расколот, посреди осталось что-то очень ранимое, незащищенное. Возникает правомерное желание соединить половинки, стать целым. Так рождается игра. Соединение себя, вкусов, мыслей, целей в жизни можно воплотить через игру. Такие мятежные люди идут в актеры. Жаль, сейчас эти «расколотые» дети не доходят до культуры, а находят себя в тик-токах, компьютерных играх…
– Как понять, что перед нами такой человек?
– «Игрового» сразу видно – по смеху, оценкам, поведению. У П.М. Ершова есть книга «Режиссура как практическая психология». Я ни разу не встретил актера «железобетонного». Такие никогда бы в театр не пришли. Но! В немецких концлагерях чаще выживали художники, композиторы, писатели, хотя работали наряду с бухгалтерами, инженерами. Творческий человек может таскать камни и в это время в голове писать музыку, а бухгалтер тащит и здраво оценивает ситуацию: выдержать нельзя. Игра мыслей, воображений дает очень мощную силу.
Еще хороший показатель – чувство юмора. Интеллект предполагает огромное чувство юмора по отношению к себе, прежде всего, и к миру. Дальше – физиологическое своеобразие: высокий, толстый, смешной. И самое главное – манкость, насколько человек тебя притягивает. Режиссер должен это все рассмотреть в палитре труппы.
Один из наших актеров изначально был принят в театр монтировщиком, но все время пританцовывал, пел, насвистывал. Артисты тихо ходят, все в себе, а монтировщик поет. Как такого не заметить?! Для меня не важно наличие образования. При желании всему можно научиться. Именно научиться. Научить никого нельзя, можно лишь раскрыть.
Команда, идущая к цели
– Театр – это дом, семья?
– Многие в театре считали, что мы семья. Я категорически против такого утверждения. Мы команда. Кто-то лидер, кто-то поддерживает. Вместе идем к цели. В семье так: один заболел, семья останавливается, начинает лечить больного, а к цели она никогда не дойдет. Я был присяжным заседателем в суде и поражался, что больше всего тяжб между родственниками. Команда не предполагает такие вещи. Если ты не хочешь быть в моей команде, покинь лодку, найти другую, плыви к своему берегу.
Театр состоит из нескольких составляющих: творческий коллектив, административная, художественно-постановочная часть, но, с точки зрения творчества, это единая структура. Все перечисленное – содержание сосуда, но сосуд должен иметь форму. Театр, скорее всего, это учреждение, он может существовать только в этом качестве. Если театр не подчиняется законам формы учреждения, это, простите, шарага.
– Некоторые уходили из «Русского стиля» в непростые 90-е годы, чтобы элементарно заработать денег. Но вы их брали обратно. Почему?
– Точно не из жалости. В театре, где я работаю, нет бездарных людей, они все талантливы. Другой вопрос – человек может сделать выбор: поехать в Москву, открыть бизнес. За одного битого двух небитых дают.
Если человек рискнул, попробовал себя где-то еще, пришел к выводу, что надо вернуться, и имеет на это право, я его беру. Во-первых, он уже битый, знает жизнь. Во-вторых, представляете, как страшно и ужасно возвращаться к тому, от чего отказался? Нужно столько сил, чтобы себя преодолеть.
Это не унижение. Это нормальное чувство. В одну реку можно войти, только ты должен войти другим. Если я вижу, что человек входит другим, что он мне нужен, он талантлив, я его беру. Правда, выдерживаю время и актера – как вино. Даже 3–4 года.
Режиссер должен быть психологом
– Вы не устаете от практической психологии и режиссуры? Постоянно думаете, анализируете. Это тяжело?
– Тяжело, когда все останавливается. Выходной день – это тяжело. Если отключить сердце на пару минут, неминуема смерть. Режиссура – лишь наполовину профессия. Это по большей части свойство человеческого характера.
– Одна ваша актриса рассказывала, как «нашла» роль: «Валерий Иванович так меня кольнул, сделал так больно, но потом мне стало так хорошо, я все поняла». Как прокомментируете?
– Иногда, чтобы попасть в роль, важен внешний фактор. Например, у актера все нормально, но «легкие» ноги. Я говорю: «Ты свинцом ноги налей, все получится правильно». Он наливает ноги свинцом, находит роль. Или могу посоветовать играть, как будто у тебя энергетический шарик на уровне сердца или головы… Это все меняет. Понимаете?
Могу о чем-то напомнить: «Не забыла такую-то ситуацию? А ты же поступила как предательница. Я это тебе тогда не говорил, я это пропустил, а ты шла дальше…» Актера иногда надо вогнать в такое состояние, чтобы он внутри был почти уничтожен, а потом сказать: сыграй то, что ты сейчас почувствовал, а то, что я тебе наговорил, это к тебе не относится. Человека охватывает чувство беззащитности, почти ненависти: за что меня бьют?! Я говорю: ты сейчас плачешь, запомни, как плачешь, и сыграй.
Так можно делать, только когда ты нравственно чувствуешь правоту. А вся история прожитого вместе с этим человеком говорит о том, что ты не подлец во взаимоотношениях с ним.
Увеличительное стекло жизни
– Сейчас модно воспитывать преемников. Вы 30 лет у руля, была свободная минутка на это?
– Главное, я воспитал свершено замечательную административную часть театра. Помимо того, что Алексей Хапков – директор «Русского стиля», он еще и сказки ставит. 2–3 года творческое кредо театра этот человек может продержать.
Абсолютно уверен, что даже если меня не будет по каким-то обстоятельствам, появится новый человек, который подхватит всю эту историю. Но не то, что мы делали. Он скажет: «Ребята, вы замечательно работали десятилетия, теперь мы будем работать вот так!»
Чтобы театр сохранился, нужно все перевернуть. Это не касается увольнения людей, смены репертуара. Нужно перевернуть энергию жизни, дать новую цель, новые силы, завоевать уважение к себе и к тому, что делаешь. Тогда в тебя поверят. Если сделать скворечник, в этом домике обязательно поселится пернатый жилец. Моя задача как худрука, как человека – создать гнездо, куда может прилететь птичка и запеть молодым, красивым, новым голосом.
– Вы сделали столько, сколько подвластно одним лишь древнегреческим богам. Сейчас чем живете?
– Научившись существовать стилево, рассказав о России XX века, о государстве, его лидерах, истории, мы подошли к самой главной проблематике – человек сегодняшний. Какой он, что нам всем нужно? Как восстановить связь между отцами и детьми? Нам интересны взаимоотношения человека и государства, семьи, общества. Любая болезнь требует верного диагноза для успешного лечения. Поэтому текущий сезон открыла полуфантастическая-
полуреальная пьеса «Джек», в которой есть самое главное: понятие человеческого тепла, уход от одиночества, сочувствие ближнему.
Театр – это увеличительное стекло жизни. Он увеличивает и обостряет жизнь, но при этом не должен быть черным, должен давать какую-то светлую энергию, устремляться в самого человека, показать альтернативу: я правильно живу и чувствую, или неправильно.
Загрузка ...