Автор: Ольга СОЛНЦЕВА
О тяжелых военных буднях корреспонденту «Орловского вестника» рассказала Антонина Захарова. Когда началась её война, девушке было всего 18. За плечами семь классов. Впереди война. И сколько она продлится – неизвестно. У юной Тони дальше был медицинский техникум, а затем – крики и стоны раненых бойцов, бессонные ночи и боль в чужих глазах. Боль, которая становилась и её болью, которую молоденькая медсестра пронесла до стен рейхстага, которая и сейчас нет-нет да и мелькнет в лучистых глазах уже пожилой, но бодрой и улыбчивой женщины.
«Об отдыхе мы не думали»
В 18 лет Антонина Захарова оставила отчий дом на Рязанщине: после трёх лет техникума девушка попала по распределению на фельдшерско-акушерский пункт в село Сапожок. А летом 1944-го молоденькую Антонину призвали в Красную Армию.
– Трое суток мы ждали эшелон на Курском вокзале в Москве, потом тряслись в «телячьих» вагонах. Проехали Орёл, Смоленск, доехали до Гомеля, и там началось распределение. Тех, кто постарше и поопытнее – сразу на передовую.
Антонину Трофимовну направили хирургической медсестрой в госпиталь № 673, обосновавшийся в освобожденном Гродно, что на границе с Польшей. Там впервые совсем еще юная Тоня столкнулась с человеческой болью.
– К нам в госпиталь часто попадали бойцы, воевавшие в штрафбатах. Этих людей отправляли в самое пекло войны, откуда редко кто возвращался. И когда их, тяжелораненых, доставляли к нам, нужно было скреплять волю и держать себя в руках. Если мы пытались кому-то из них возразить, в нас летели костыли, – вспоминает Антонина Трофимовна.
Уколы, ампутации, перевязки – трудовые будни медсестры на фронте. А в свободное от основных занятий время женщины писали письма родным солдат. Отправить весточку родственникам самостоятельно многие бойцы просто не могли – кому-то тяжело, кто-то неграмотный, а кто-то, подорвавшись на мине, в госпиталь попал уже без рук.
В это время шла одна из самых масштабных операций Великой Отечественной – «Багратион», в результате которой советскими войсками были освобождены Белоруссия, Польша, часть Прибалтики, Восточная Пруссия. 2-ой Белорусский фронт двигался вперёд, к Берлину. За ним, не отставая ни на шаг, следовал госпиталь.
– Так мы оказались в Польше, недалеко от Варшавы. Попали в такое место, где даже госпиталь негде было расположить, – рассказывает Антонина Захарова. – В итоге нашли четыре барака, где когда-то держали военнопленных, там и остановились. Кое-как отскоблили кровь от стен, но выбирать не приходилось – нужно было лечить раненых. В то время шли страшные бои – под ногами земля ходуном ходила. Фашистов гнали! Но потери были очень большие.
К нам привозили тяжелораненых солдат. Бараки превратили в палаты, но места все равно было мало, приходилось укладывать людей прямо на пол, на подстеленную специально солому. А это же конец октября, холодно… В операционной было три стола, от которых мы не отходили. Час-полтора передышка и снова на операцию. Ни об отдыхе, ни о еде мы тогда не думали. Перевязочного материала не хватало, так что бинты приходилось стирать, гладить и использовать вновь…
Встречалась с Рокоссовским и Сталиным
Бои под Варшавой отгремели, и фронтовая дорога повела дальше. На переправе через Одер госпиталь попал под фашистские бомбы. И чудом уцелел.
Наконец Германия капитулирует. И госпиталь, в котором служила Антонина Захарова, участвует в операции по освобождению Берлина. Антонина Трофимовна и сейчас с трудом сдерживает слезы:
– Как же было страшно… Ад кромешный. Все виды дальнобойных орудий, и танки, и «катюши». Я там контузию получила.
Первый победный маячок для юной Тони загорелся 5 мая 1945 года:
– В этот день было затишье. Мы как раз добрались до Берлина. Попросили водителя поехать через рейхстаг. И вот там с однополчанами расписались на его стенах. Пришлось забираться на подбитый танк, так как внизу на здании ни одного свободного местечка для надписи уже не осталось.
А потом о Победе объявили во всеуслышание.
– Помню, мы отмечали этот день с летчиками из авиационной части, находившейся неподалеку, – в глазах Антонины Трофимовны веселые огоньки, в голосе – задор. – Как же мы все были счастливы! Четыре года ведь ждали Победу! Вальсы звучали до утра. Так танцевали, что даже без подошв остались. Столько радости было и ликования!
Война еще долго напоминала о себе: фашисты не сдавались, нападали группами. Из Германии госпиталь выехал только осенью. А весной 1946-го в Польше героев нашли награды.
– Уже после войны в моей жизни было несколько интересных встреч. Я продолжала работать в госпитале и в Польше встретилась с Рокоссовским. Его дочка каталась на лыжах и сломала ногу, мы помогали ухаживать за ней. Правда, сам маршал появлялся редко – человек он был занятой. Так что общались в основном с его женой – добрейшей, кстати, женщиной!
И еще один случай. Часть, в которой я служила, была при авиационной армии. В нашем гарнизоне располагался хороший стадион. Как-то раз туда со своей футбольной командой приехал Василий Сталин. И так совпало, что как раз в тот день я была дежурной по стадиону. Мы сидели рядом на трибуне, обменивались какими-то репликами, болели за свои команды…
Антонина Захарова на всю жизнь осталась верна медицине. Она по-прежнему сражалась за человеческие жизни, теперь уже в мирное время. До пенсии бывшая фронтовая медсестра проработала на «скорой помощи». Сейчас, казалось бы, можно отдохнуть. Но дома Антонину Трофимовну застать непросто: она активист Союза ветеранов, любящая и заботливая бабушка и прабабушка. А ребята из орловских школ и детсадов с удовольствием слушают ее рассказы о нелегких фронтовых буднях и цене Победы.
Загрузка ...